РОДИМЫЙ КРАЙ — орган обще-казачьей мысли

Прошло больше полвека, как я покинул Родину. Решил на склоне лет, что покуда еще сохранились у меня здоровье и силы, то почему бы не рискнуть поехать и глянуть на родные места. Сказано — сделано. Напи­сал в сов. полпредство в Вашингтоне о своем желании побывать в родной станице Камен­ской, а ныне г. Каменск-Шахтенский. Как и следовало ожидать, получил отказ на том основании, что у меня там не осталось ни родных и ни знакомых. Полпредство, отказав мне в моей просьбе, оставило лазейку: попробуй де обратиться в Интурист, то мо­жет быть и выйдет что-либо из твоей прось­бы.

Обратился в Интурист. Это «почтенное» учреждение прислало мне брошюру с пояс­нениями, как и при соблюдении каких усло­вий можно побывать в Сов. Союзе. Просма­тривая эту брошюру, заинтересовался одной возможностью посещения России, а именно: поездка туда на собственной машине, хоть и при строго разработанных маршрутах, а проехать по Сов. Союзу можно. Что особенно меня соблазнило, это поездка без групп и назойливых проводников. Езжай, смотри и слушай то что тебе хочется. Выбрал марш­рут, конечным пунктом которого являлся Ростов на Дону. Сов. границу нужно пересе­кать в Зап. Украине. Первым пограничным городом был Ужгород, а потом Львов, Ровно, Житомир, Киев, Полтава, Харьков и Ростов на Дону.

Не надеясь на свои силы, обратился за содействием в А.А.А. (американская автомо­бильная ассоциация, туристический отдел). Передал им заполненную анкету, паспорт, четыре фотокарточки и маршрут своего сле­дования по Сов. Союзу. В этом маршруте указанны города, где мы должны ночевать, а так же продолжительность пребывания в каждом городе. Интурист предлагает турис­там едущим на своей машине, запастись, здесь же на месте, или полным пан­сионом в отелях или частичным и здесь же на месте расплатиться за это. Мы с женой выбрали частичный, т. е. ночлег и завтрак. При содействии А.А.А. заказали себе в Франкфурте машину «Фольксваген». Решили с женой, что если советчики не пустят, то из Франкфурта поедем в Юго­славию и Италию.

Желание остается желанием, но после пер­вого отказа мог последовать и второй, т. к. в Ростове у меня тоже не было ни родных и ни знакомых. По необъяснимой причине, раз­решение на поездку, по указанному марш­руту, я получил. Хотя как мне кажется, са­мой простой причиной разрешения на эту поездку являлись доллары, которые мы ос­тавим в России.

Наконец, 6-го июня 1972 г. мы получили советскую туристическую визу и транзитную чехословацкую. В общей сложности хлопоты о разрешении на поездку заняли около четы­рех месяцев. Сборы были недолги и 8-го ию­ня утром мы вылетели из Нью-Мексико, а 9-го июня были уже в Франкфурте. На мест­ном аэродроме, где мы приземлились, нас поджидал уже наш «фолькс-ваген». Немец­кая аккуратность. Через несколько дней, проехав Австрию и Чехословакию, останови­лись на ночлег, не доезжая 40 миль до со­ветской границы. Можно было бы ехать дальше, но хотелось пересечь границу ут­ром, т. к. нужно было перевалить через Карпаты и к вечеру попасть в Львов. Львов, согласно расписанию нашего маршрута, дол­жен быть нашим первым ночлегом на совет­ской территории.

Утром, подъезжая к границе, чувствую, что нервы начинают пошаливать. Хоть эта граница официально считается советской, но у меня то в душе эта граница — русская! Вот и граница. Сов. пограничники в зеленой форме. У солдат и офицеров — погоны. По­косился я на эти погоны и много мыслей промелькнуло у меня в голове, связанных с погонами. О нашем прибытии пограничники, конечно, знали. С нами они были очень ве­жливы. Машину и наш несложный багаж осмотрели очень тщательно. В пограничном банке разменяли доллары на рубли. Рубль стоил тогда 1 дол. 15 центов. Записали сколь­ко долларов у нас еще осталось. Получили купоны на бензин и карту с обозначением заправочных станций на нашем пути. Рас­стояние между этими станциями 50-60 миль. Бензин стоил тогда около 50-ти центов гал­лон, а в Германии и Австрии галлон стоил 80 центов. На прощание пограничники пред­ложили нам кофе. Пришлось выпить «рус­ского» кофе.

Дорога довольно узкая, в две линии и по­рядком разбитая. Плохое состояние дороги можно объяснить тем, что 90 % машин, иду­щих по дорогам — грузовики и большинство из них тяжелые. От Ужгорода до Львова около 200 миль. Переезд через Карпаты в июне настолько приятен, что забывается разбитая дорога. Приходилось останавли­ваться в деревнях, чтобы купить папирос, то в деревенских лавочках поражало обилие всякой всячины. Если судить по тому как одето население, то как будто нужды не ощущается. Наружный же вид и комплек­ция, особенно у женщин, показывает, что с питанием дело обстоит не так-то уж плохо. Население здесь смешанное: украинцы, ма­дьяры и видели даже цыган.

Проезжая деревни, приходилось соблюдать более сугубую осторожность, нежели у нас в США в школьной зоне. Когда подъезжаешь к школьной зоне, по выставленным знакам уже знаешь что и как нужно делать. Здесь же в деревушках, совершенно неожиданно появляется стадо гусей, важно переходящих дорогу, или утки, покрякивая и перевали­ваясь с боку на бок тоже куда-то торопятся. Не доезжая Полтавы, я едва не задавил же­ребенка. С дурашливостью, присущей моло­дым животным, этот поганец-жеребенок пе­ребегал то на одну сторону, то на другую, идущей в запряжке своей матери. Когда я уже равнялся с повозкой, то он неожиданно вынырнул против моей машины. На наше счастье, т. е. на жеребенка и на мое, все обо­шлось благополучно. Хоть, на всякий слу­чай, я взял страховку (25 дол.), но кому при­ятно раздавить или покалечить животное, а тем более вступать в объяснения по этому поводу с хозяевами пострадавших.

Не доезжая до Львова, решил долить бен­зином бак, т. к. утром хотелось как можно раньше выехать в Киев (350 миль). Нужно добавить, что туристам, едущим на своих машинах, разрешается ехать только днем. Когда же подъехали к заправочной станции, то увидели большую очередь грузовиков, ав­тобусов и машин. Спросил почему такая большая очередь, то мне ответили, что «гром вдарил» в трансформатор и помпа не работает. Сейчас заняты ее починкой. Нам ничего не оставалось, как ехать дальше.

В Львове нашли отель для иностранных туристов и остановились там на ночлег. Пре­дъявил паспорт и талоны. Номер с ванной и довольно приличный. Этот номер и завтрак для двоих стоил 18 рублей. В отведенном нам номере, мы немного привели себя в по­рядок и спустились в ресторан. В ресторане было много народу. Проходя между столика­ми, можно было услышать польскую, укра­инскую и русскую речь. По-видимому, боль­шинство этой публики были туристы. Нам был указан столик, за которым сидели гос­подин с дамой. Когда мы подходили к столи­ку, то они вели оживленную дискуссию. При нашем приближении разговор у них прекра­тился. Когда мы с женой уселись и заговори­ли по английски, то у наших соседей по сто­лику дискуссия возобновилась. В выборе вы­ражений они не стеснялись. Мне стало не­ловко, что я становлюсь непрошенным сви­детелем семейной неурядицы. Налив себе стакан вина и обращаясь к ним сказал: «За ваше здоровие, господа!» Как и нужно бы­ло ожидать, они сильно смутились и нача­ли извиняться. Этот забавный случай, как-то сблизил нас и у нас установились доволь­но дружеские отношения.

Он оказался гражданский инженер, еврей и член ком. партии. За ужином для поддер­жания компании, пришлось и мне немного выпить. Разговор шел у нас о повседневных мелочах и, конечно, не касаясь политики. Инженер (не называю его фамилию) расска­зал мне о новом указе, который гласит, что за усиленное употребление спиртных напит­ков можно попасть на принудительные рабо­ты. Мне потом пришлось быть свидетелем о воздействии этого указа. В одном из рестора­нов, сильно подвыпившая компания (шахте­ры) потребовала еще водки. Ресторанный служащий напомнил им об указе. Даже сре­ди этой сильно подвыпившей публики, не нашлось смельчака опротестовать постано­вление этого указа. Довольно показательное явление. Инженер рассказал мне забавную историю о новой водке, или вернее о новом названии той же самой водки. Раньше луч­шая водка называлась «Столичная». а сей­час называется «Экстра». Публика, любя­щая выпить и стесненная новым указом о выпивке довольно оригинально расшифрова­ло слово «Экстра»: «Эх, как стало трудно русскому алкоголику!»

Перед концом ужина инженер предложил мне поменяться часами в память нашей при­ятной встречи. Я постарался, как можно де­ликатней, отговорить его от этой затеи, т. к. его часы были золотые, а мои никелевые. Не выпей он немного лишнего, то едва ли бы он предложил этот обмен. Расстались мы по дружески. Как бы то ни было, а моя первая встреча с советским интеллигентом произве­ла на меня не плохое впечатление. С его стороны не было по моему адресу никаких насмешек, «подковырок», или злобных упреков за мое прошлое, а ведь он являлся членом партии которая бесконтрольно пра­вит этой огромной страной. Только един­ственный раз, он с какой-то снисходительной улыбкой, сказал мне, что безработицы у них нет. Дети все учатся и во время летних кани­кул, «как у вас в СШ молодежь не рабо­тает».

Утром, около семи часов, решили не ждать открытия ресторана, который начинал свою работу в восемь утра. Приготовили в своем номере кофе и выехали в Ровно. Нужно было проехать 350 миль и засветло добрать­ся до Киева. Дорога, как и раньше была в две линии. Подавляющие большинство иду­щих машин — грузовики. Через каждые 10­-15 километров, сбоку дороги устроены наве­сы для укрытия от непогоды публики, до­жидающей автобусы. Внутренние стенки этих навесов выложены изразцом и выгля­дят довольно красиво.

В одном из придорожных буфетов мы под­крепились чаем и холодной телятиной. Про­должая наш путь, к вечеру добрались до Киева. Пришлось поколесить по этому го­роду покуда не нашли гостиницу «Лебедь». Здесь нас не приняли и направили в отель-ресторан «Прилисок» (укр. название), ко­торый отведен для иностранных туристов, едущих на своих машинах. Там нас уже под­жидали. Отвели нам довольно приличный номер с ванной. Когда спустились вниз, то увидели большую афишу, извещающую о выступлении какой-то балетной группы. За­казал билеты на этот балет. Стоимость биле­та три рубля. Обеды (с вином) по ресторанам для двоих стоили 4-5 долларов. Публика оде­та, приблизительно, так же как и у нас в СШ но цены на одежу выше наших, да и качество одежды уступает нашей. В этом отеле было много туристов из Вост. Герма­нии и Польши, но американцев не видел. Го­ворили мне, что за два дня до нашего при­езда таковые были.

В каждом большом городе турист имеет право взять бесплатного проводника на три часа для осмотра города. Для этого туристу выдаются талоны. Я имел четыре таких та­лона. Два талона использовал в Киеве, а два в Ростове. Я в свое время видел все досто­примечательности Киева, но мне хотелось, чтобы местный человек на английском язы­ке рассказал моей жене об этих достопримечательностях. Проводник (женщина) повела нас в Лавру, на Владимирскую горку и т. д. Во всех пояснениях нашего симпатичного проводника сквозила ком. пропаганда, даже св. Владимира и Ольги не миновала «чаша сия».

На другой день решил прокатить жену по Днепру. Для нашей поездки выбрал излю­бленное киевлянами место для пикников, где Десна впадает в Днепр. Народу туда ехало много. Шли оживленные разговоры о пред­стоящем пикнике с ночевкой, о рыбной лов­ле, об ухе и о непременном приложении к ухе — водочке. Когда мы возвращались в Киев, то возле нас на палубе сидела компа­ния, тоже возвращающиеся домой после пикника. Услышал я такую фразу: «Хоро­шую же уху наварил Иван Степанович и водки было вдоволь!» Совершенно непроиз­вольно вспомнилось выражение: «Веселие Руси — есть пити!» После смерти автора этого изречения св. Владимира прошло мно­го веков и произошло очень много перемен в жизненном быту россиян, но «Веселие Руси — есть нити» остается незыблемым.

В Киеве строят много домов в 5-8 этажей, на 100-200 квартир. Стоимость квартиры в одну комнату с кухней и ванной 7-8 рублей в месяц. Квартира из трех комнат с кухней и ванной 35 рублей в месяц. Если принять в расчет 90 копеек за доллар, то получается совсем не дорого, по сравнению с нашими ценами на квартиры. Когда же сравнишь средний заработок американского рабочего с заработком советского рабочего, то разни­ца в квартирной плате получается уж не та­кая потрясающая. В Киеве, да и во всех го­родах, которые мы проезжали, воздух не загрязнен. Объясняется это отсутствием в этих районах тяжелой промышленности.

Когда ехали в Харьков, то на одном указа­теле дороги я прочитал: «Сумы». Когда-то я учился в Сумах в кадетском корпусе. Со­блазн был велик глянуть на старые места, да и было не так то уж далеко — миль сто. В моем маршруте этого города не было, а ехать туда значить рисковать. Нарвешься там на какого-либо «службиста», то он может испакостить всю нашу поездку. Посмотрел я с сожалением на указатель дороги и по­ехали дальше. Дорога шла через с-х район. Поля все были прекрасно обработаны, но было видно, что они сильно пострадали от засухи. На наших коротких остановках в пути, местные жители жаловались на при­чинившую много бед засуху.

В Харькове пришлось долго разыскивать, предназначенный для иностранных туристов, отель. За наше блукание по городу были вознаграждены хорошим приемом. Когда нам показали наш номер, то мы с женой бы­ли приятно поражены. Этот номер походил скорее на салон, а не на шаблонный отель­ный номер. Чудная обстановка, пианино, те­левизор и вдобавок к этому чистая, прекрас­ная ванная. Ресторан в этом отеле ничем не уступал хорошим европейским ресторанам во всех отношениях.

На другой день выехали в Ростов. Прият­ное чувство овладело мной, когда по обоим сторонам дороги показались давно забытые виды деревень, с их такими типичными постройками, поля с пасущимся на них скотом, проезжающие повозки в русской запряжке — с другой. Единственные и неповторимые виды. Дороги обсажены деревьями или ку­стами.

К концу дня подъехали к Новочеркас­ску. Новочеркасск — столица Тихого Дона! Собор стоит как и раньше, но с куполов кре­сты сняты и он превращен в музей. Как и прежде стоит нерушимо Ермак. Говорили, что когда большевики окончательно захва­тили Дон, то пробовали трактором свалить памятник Ермаку, но Ермак устоял. Потом большевики сменили гнев на милость и ос­тавили Ермака в покое, чего нельзя сказать о казаках. От Новочеркасска до Ростова ки­лометров 40 и мы быстро доехали до конеч­ного пункта нашего маршрута.

В Ростове остановились в гостинице «Рос­тов» на Таганрогском проспекте. Номер, от­веденный нам, был типичным для любого американского или европейского отеля. На каждом этаже был самовар и холодильник. Не сходя в ресторан, можно было получить чай или какой либо прохладительный напи­ток. В Ростове мы прожили три дня. За это время мы осмотрели все достопримечатель­ности города. Слежки за собой не замечали. Катались на пароходе по Дону. Побывали во многих парках. В одном из них имеется «Монумент в честь освобождения города Ростова-на-Дону от белогвардейских банд в 1920 году». На этом монументе красный ка­валерист с обнаженной шашкой идет в ата­ку, а сбоку пехотинец с винтовкой наперевес, по-видимому, помогает кавалеристу изгонять белобандитов из Ростова. Статуи кавалерис­та, коня и пехотинца выполнены безукориз­ненно. Скульптор — Е. Вучетич. Кое-кто из гуляющих по парку, останавливаются и смо­трят на этот монумент. Интересно было бы прочитать их мысли, как об атакующих, а также и об атакуемых.

На одном из обедов в ресторане познако­мился с адвокатом. Попросил его поделиться со мной своими впечатлениями о преступно­сти в Сов. Союзе. Он охотно исполнил мою просьбу. По его слогам, грабежей и наси­лий нет. По той простой причине, что если кто хоть на один год попадет в тюрьму, то возврата ему на старое место нет. Где и как провинившийся устраивал свою новую жизнь, то об этом я спросить не решился. Вообще же гулять по Ростову ночью где угодно и кому угодно совершенно безопасно. Единственным прискорбным и темным пят­ном, по словам адвоката, на жизни советских граждан являются убийства. Большинство убийств происходит «по пьяной лавочке» и меньше из-за ревности. Разговор шел у нас об уголовных преступлениях, которые прису­щи всем странам и народам. Что же касается преступлений, совершаемых сов. гражданами в другой области, то в обсуждении их, как адвокат так и я, конечно, воздержались.

Мысль побывать в станице Каменской все время «сидела» у меня в голове. Решил пой­ти в Интурист и попытать счастье. Если мне нельзя ехать в ст. Каменскую на своей машине, то пускай дадут для этой поездки свою машину с шофером. Само собой разу­меется, что я был согласен уплатить стои­мость этой поездки. Не разрешили! Строго придерживаются закона об интуристах. В этой излишней, на мой взгляд, строгости мне пришлось убедиться еще раз на другой день. В старое время наша семья имела дачу в Аксае — семь миль от Ростова.

На другой день поехали в Аксай. Нашел я свою бывшую дачу. Посмотрели на нее, сфо­тографировал ее, но зайти в нее, конечно, не решился. Потом пошли к Дону. По старому казачьему обычаю, после долгого пребыва­ния в чужих краях казак, вернувшись до­мой, должен был напоить своего коня в До­ну. Мой конь «фолькс-ваген» был для это­го совершенно непригодный. Посмеялись с женой над моим «конем», и сняв ботинки побродили в донской воде. Однако мой «конь» привлек внимание местной полиции. Такие «кони», по-видимому, большая ред­кость для Аксая. Проверили наши докумен­ты. Справились с моим маршрутом и видя что Аксай не входит в него, то очень вежли­во, но настойчиво попросили поскорее уе­хать в Ростов. За их такое не строго офи­циальное отношение к нам, попросил разре­шение сфотографировать их. С любезной улыбкой они отклонили мою просьбу. Не знаю какие у них были мысли относительно нас, но я был доволен, что не получилось никаких осложнений.

В Ростове мы узнали, что на другой сторо­не Дона есть загородный ресторан, и назы­вается он «Казачий хутор». Одно название заинтриговало меня и мы с женой решили туда поехать. Народу в ресторане было очень много. Было большое оживление: музыка, танцы и многие, сидящие за столиками, под­певали в такт музыке. Туристов не было, только мы с женой. Прием нам был оказан весьма радушный. За отведенным нам сто­ликом сидели два шахтера и механик. Одеты они были вполне прилично: костюмы, белые рубашки, но без галстуков. Было заметно у них, да и вообще у всех советских людей, чувство собственного достоинства при разго­ворах с туристами. Завязался разговор. Они были приятно поражены узнав, что мы не имея здесь ни родных и ни знакомых, при­ехали из далекой Америки посмотреть на жизнь советских людей. Рассказывали о своей жизни. Откровенно сказали, что еще далеко не все хорошо, но жизнь постепенно налаживается и если не будет войны, то жизнь советских людей будет не хуже аме­риканской. Резкого лозунга: «Догнать, и перегнать Америку» высказано не было, а также не было сделано никаких намеков на мое далекое прошлое. Как я заметил, жизнь сделала советских людей более дели­катными и внимательными по отношению к туристам и к бывшему как я белогвардейцу в частности.

Захватил себе на память меню из этого ресторана. В этом меню выбор довольно бо­гатый. Против каждого блюда обозначен его вес в граммах и цена. Каждое меню в самом конце имеет три подписи: директора, зав. производством и калькулятора.

Буфетное меню

Конфеты:

Красная шапочка	100	0.63
Шоколад Лотос	100	0.92
Сигареты Солнышко	1 пач.	0.14
Коньяк 5 звезд.	100	2.60
Коньяк 4 звезд.	100	2.30.
Донской букет	100	1.20
Водка Экстра	100	1.20
Мускат игристый	1 бут.	1.20

Через день, после посещения ресторана, тронулись в обратный путь. Жена все время говорила, что ей очень бы хотелось увидеть Москву. Когда приехали в Киев, то у нас оказался «в запасе» лишний день. Решили использовать его для полета в Москву. Оста­вили свою машину на киевском аэродроме и полетели в Москву. За один день много не увидишь, да и день-то наш был короткий, т. к. к вечеру нужно было быть в Киеве. Главные же достопремечательности, как Кремль, Третьяковская галерея были нами осмотрены довольно внимательно.

Утром выехали из Киева. Когда уклады­вали наши вещи в машину, то забыли на тротуаре небольшой саквояж. В этом сакво­яже были наши документы и мелкие вещи. Отъехали миль 25, когда жена спохватилась, что саквояж-то забыли. Быстро вернулись назад. Кто-то подобрал наш саквояж и отдал его швейцару отеля. Не перевелись еще на Руси честные люди!

По дороге в Львов, в одной небольшой де­ревушке, я увидел на крыше халупы аиста, стоящего в своем гнезде. Решил его сфото­графировать, ибо увидеть такую картину в СШ едва ли возможно. Подыскал место с ко­торого можно было бы лучше заснять аиста. Начал уже «нацеливаться» на него, когда услышал, что кто-то дергает за ремешок моего аппарата. Обернулся и с удивлением увидел человека в военной форме с погонами лейтенанта. Он довольно строгим голосом сказал мне: p class=«Никс фотографирен!» Принял меня за немца, т. к. машина немецкая и но­мера и опознавательные знаки на ней немец­кие, то ясно, что хозяин ее — немец. А я ему по-русски: «Помилуйте, господин лейте­нант, ведь эта же халупа и аист на ней ни­как не представляет из себя военного объекта!» Парнишка сильно смутился, заулы­бался, закозырял, и своего аиста я сфото­графировал. Если судить по строгому и тре­бовательному голосу лейтенанта, когда он обратился ко мне, то нужно думать, что еще не изжита неприязнь русских людей к немцам.

При выезде из Сов. Союза, пограничники осмотрели наш багаж и машину очень тща­тельно. Попросили предъявить все совет­ские деньги, т. к. вывоз их за пределы Сов. Союза строжайше запрещен. Было у меня около 60-ти рублей. Переменили мне их на доллары по курсу дня. Разрешили мне взять только один серебрянный рубль, в память нашего пребывания в Сов. Союзе. Сувениров мы никаких не покупали, а привезли только связку сушеных грибов.

Вот и закончилась наша 16-ти дневная по­ездка по родной земле. Впечатление об от­ношении к нам советских людей осталось самое лучшее. Был ли то интеллигент или «простой» человек, но отношение их к нам было самое благожелательное. Всегда были готовы объяснить, показать и помочь. Само собой разумеется, что в газетную статью никак нельзя втиснуть все то что мы видели и слышали. Если кто-либо из соотечествен­ников захочет узнать что-либо более подроб­но о нашей поездке, то всегда буду рад от­ветить все что знаю на каждый интересую­щий их вопрос.

Роман Бирюков (США)

© “Родимый Край” №118 СЕНТЯБРЬ – ОКТЯБРЬ 1975