Станица Цымлянская — древнейшая станица на нижнем Дону. Ей более 400-от лет, она существовала еще до Ермака.
Перед революцией 17 года она имела 18 хуторов с населением около 12000 человек, На левой стороне Дона, около хут. Попова находилось городище хазарского города Саркел — Белая Вежа 836 года, а в Городишной Балке в 3-ех верстах, на высоком крутом утесе Дона, располагалась сторожевая крепость аланов с обзором Задонья верст на 50. Это крепость в 815 г. была разрушена неожиданным налетом хазар. Позже раскопками там было найдено около сотни скелетов, большей частью поврежденных холодным оружием.
До революции станица сельскохозяйственно и промышленно росла бурным темпом. Огромный водочный завод, питейный завод, вальцовая мельница, большая пароходная пристань, склады леса, угля, керосина, сельскохозяйственных машин, большие магазины, гурты скота, овец, лошадей, хлебные ссыпки, ярмарки, базары, школы, гимназия, три церкви, игристое цымлянское вино и пр. и пр.
Совершилась февральская, а потом и октябрьская революция. Германский фронт стал разваливаться. Казаков старших возрастов, 38 до 40 лет стали демобилизовывать и они возвращались в станицы. Вернулся и мой отец 40 лет. Слушал в Петрограде речи Ленина и Троцкого «долой старый режим», сам тоже выступал, как оратор. На фронте видел царя, о Распутине много слышал в окопах и рассказывал, как слухи о нем разлагали фронт и подрывали престиж династии. Но его казачья душа требовала справедливости и против казаков он не шел, а наоборот.
После октября в станице создалась революционная дружина — около 120 человек. В нее вошли большей частью иногородние и процентов двадцать казаков революционно настроенных, безхозяйственных бедняков. Вооружены они были винтовками, но лошадей не имели и жили большей частью на казарменном положении. Жалования получали 150 руб. в месяц, а фронтовики в то время получали около 30 руб. Деньги для этой цели брались из станичных средств. Все приказы и инструкции дружина получала из Царицына. Скоро станичных денег для дружины стало не хватать. Начали накладывать контрибуции на купцов. Митинги бывали почти каждый день. Казаки стали бурлить, пошло недовольствие дружиной. Стали говорить, что она не нужна, что она паразит станицы. Пришел приказ ввести налог на казаков, который они исторически никогда не платили. Казаки все накалялись больше и больше и на одном из станичных сборов в станичном правлении постановили дружину распустить, а правление станицы обслуживать, как прежде «сидельцами» из казаков, в порядке очереди и безплатно, а налога не платить.
Сдать оружие дружина отказалась, а решила уходить из станицы в Царицын на соединение с красной гвардией, забрав силой станичные деньги из банка, так же как и деньги из кассы водочного завода на хут. Чекаловском и золото купца Сивякова из хранилища. Но в дружине не было единства, так как она знала, что играет с огнем. И когда в одну из ночей в конце марта 1918 г. дружина забрала станичную казну и золото и стала уходить, в ней осталось 70 человек, а остальные разошлись по домам. Эти 70 человек, переправившись на пароме через Дон, пошли на ЖД станцию Ремонтная, что в 50-и верстах от Цымлы на линии Царицын-Торговая.
Станица закипела, началось возстание. Его душой был войск. старш. Иван Егорович Голицын с двумя сыновьями офицерами и дочерью, лихой наездницей. Было решено: «Нагнать, деньги отобрать, наказать». Разосланы гонцы в соседние станицы: Терновскую, Кумшацкую, Филиповскую, Верхне-Курмоярскую и по хуторам. Аллюр — три креста. Послана разведка под командой сот. Григория Ивановича Чапчикова следовать по пятам уходящих и сообщать об их движении. Уже рано утром я видел полусотню из ст. Ефремовской, на отличных донских скакунах, с подвязанными хвостами, чуть не пляшущих в грязи по брюхо. Всадники с шашками, пик было мало, часть людей в летах. Они спрашивали дорогу на переправу через Дон. И со всех станиц и хуторов небольшие отряды конных быстро стекались в Задонье преследовать пеших дружинников, уходивших под командованием урядника Быстрова с хутора Красный Яр. Погрузившись на паром в пьяном виде, они сбросили паромщика в ледяную воду и переправившись в Задонье, в полном боевом снаряжении, пошли шляхом на Ремонтную вдоль левобережных хуторов Красный Яр, Леухин, Февралев, Хорсеев, Колодезный. О маршруте у них тоже было разногласие и семь человек сразу же отделились и пошли по направлению на Лесоводск. (Это цымлянский искусственно разведенный лес в 20-и верстах от Цымлы по направлению на станцию Зимовники). Во главе этой группы были цымляне Александр Аверин и Павел Афиногенов. Их скоро казаки нагнали, обезоружили, побили плетьми и пригнали в станичное правление, где они и содержались на 4-ом этаже за железными решетками. Мы, мальчишки, бегали туда на них смотреть. Говорили, что от побоев у них «морды» стали величиной с ведро, но каково было наше разочарование, когда на нас из-за решеток смотрели самые нормальные лица, на которых даже синяков не было видно!
Основная масса дружины в 63 человека, шла дальше, оставляя по дороге следы водочными бутылками, бумажками от конфет, объедками и т. д. Когда она проходила вереницей по шляху в 15 верстах от хут. Колодезного ее видел житель этого хутора, тогда урядник и подхорунжий 20-ых годов Г.И. Иванов, имеющий Георгия и георг. медаль. Сейчас ему 87 лет и он живет под Нью Йорком. В то время он приехал с фронта на побывку. Ехал он на кашару за кормами для скота. Подъезжая к шляху на пяти подводах-санях, он увидал идущую со стороны Цымлы растянутую колонну вооруженных людей, идущих группами по 3-5 человек Это была дружина, отошедшая от Цымлы на 18 верст. Иванов решил ее пропустить не пересекая шляха. Из колонны кто-то, видимо командир закричал: «Кто там?» — На это передний ответил, что это один товарищ едет за фуражем в поле. В колонне проходящей мимо Иванова, он узнал своих двух хуторян Февральева и Жеребьева. День был пасмурный, это было часов в восемь утра. Вскоре вдали от шляха Иванов увидал как по обоим сторонам проскакало по два всадника, а затем послышались винтовочные выстрелы спереди по дружине, пули пропели над головой Иванова, который присел в низине. По-видимому стреляли по дружине чтобы замедлить ея движение. Раздалось еще несколько выстрелов, потом все стихло. Сзади на шляхе стали видны люди с вилами и всадники. Иванов пересек шлях и приблизительно в версте встретил сот. Чапчикова, спросившего его видел ли он дружину. Иванов ответил, что да, видел, что их 63 человека. Чапчиков сказал, что значит, все тут и зарысил дальше.
При появлении сзади вооруженных конных казаков дружина из растянутой ленты сомкнулась в колонну к стала отстреливаться. Казаков подходило все больше и больше, со всех сторон они то появлялись, то исчезали. Но патронов было мало, это понимали обе стороны.
Около 2-ух часов дня дружина подняла белый флаг о сдаче. Когда же казаки начали приближаться, то дружинники снова открыли огонь залпами и было ранено два казака. Это еще больше озлило казаков и подлило масла в огонь. По-видимому часть дружины хотела сдаться и отделаться побоями, а другая с деньгами и золотом была против, считая что они или прорвутся или что к ним скоро от Ремонтной подойдет помощь. Ошибка ея была та, что они не послали туда гонца с просьбой о помощи.
Скоро спереди справа появился еще один отряд казаков, как выяснилось позже, с хут. Садкова Баклановской станицы под командой вахмистра Ефрема Попова, имевший пулемет и пару винтовок. Оттуда стали раздаваться выстрелы и эта группа, находясь близко от ЖД линии до которой было около 2-ух верст, стала отжимать от нея дружину. Положение дружины становилось критическим, казаки появлявшиеся со всех сторон, все в большем и большем количестве, их было более 150-и человек стали ее окружать. Казаки все были с шашками, только малая часть имела пики, винтовок было совсем мало. Дружина была загнана на низкое луговое место, в котловину приблизительно в 2-ух верстах от ЖД и видя безысходность своего положения, да и патроны были на исходе снова выкинула белый флаг. Казаки приближались с опаской, но чувствуя свою силу, с близкого разстояния атаковали со всех сторон. Дружинники бросили винтовки, но было уже поздно, засверкали шашки в лучах заходящего солнца и сделали свое роковое дело. Дружинник Февралев, увидав среди казаков родного брата своей жены бросился на шею его коня с криком: «Брат, спаси, спаси!». Но палаш со свистом прервал его предсмертный крик.
В несколько минут все было кончено, все 63 человека дружины погибли «во имя революции и рая на земле». Ночью все казаки вернулись по домам, а в низине возле слободы Верхне-Жирово вырос курган братской могилы без креста.
В 1923 году в Цымлянской станице дружине был поставлен деревянный красный обелиск с поименным списком погибших. Все их семьи были причислены к красным партизанам.
Это восстание всколыхнуло весь 1-ый и 2-ой Донские округа, так как Цымлянская находилась на их стыке. Скоро станицы Суворовская и Баклановская также расправились со своими красными дружинами. Возстали окружные станицы Нижне-Чирская и Константиновская. И два округа полностью очистились от красной власти. Уничтожение Цымлянской дружины поставило казаков этих округов сразу и безкомпромиссно на белую сторону и влило решимость и веру. Эта весть пронеслась по всему Дону и нашла отклик в Степном Походе в сальских степях. Генерал П.Х. Попов только и ждал этих вестей и скоро отдал приказ идти на помощь возставшим в направление на станицу Верхне-Курмоярскую, куда и пришли его авангардные калмыцкие сотни в начале апреля 1918 года.
Дон полыхал восстанием. Формировались воинские части, добывалось оружие, кони, снаряжение. У Новочеркасска и в окрестных станицах была своя борьба и она описана во многих печатных трудах, описана также и борьба верхнего Дона. О восстании же в станице Цымлянской я никогда нигде не прочитал ни одной строчки. Как будто там были мир и тишина. И этим очерком я хочу пополнить этот пробел в истории борьбы части Дона против красных и показать насколько она была важной для общего подъема Дона для борьбы против чуждой власти.
После этого сполоха Цымла дала основы Калединовского полка во главе с полковником Гр. Ив. Чапчиковым, а Баклановская — Баклановскому во главе с полк. А.Ф. Фоминым. В числе других эти полки были лучшими полками Донской Армии и три года на полях гражданской войны били конницу Буденного, Думенко, Жлобы, о геройстве которых написаны тома советской, большей частью необъективной и лживой литературы. О подвигах же наших полков не написано ничего или написано очень-очень мало.
И я, будучи мальчиком в те годы, ярко и остро переживал все эти события, ибо они близко касались жизни и смерти всех моих родных. Конечно, всего, из-за своего возраста, я знать не мог. Прошу также извинить меня за возможные неточности и оставшихся еще в живых героев этой борьбы дополнить эту мою статью, как важную часть борьбы Дона с красной властью.
© “Родимый Край” №111 МАРТ — АПРЕЛЬ 1974 г.
(Вашего голоса не хватает)
Loading ...Читайте также: