РОДИМЫЙ КРАЙ — орган обще-казачьей мысли

Так можно-бы было тоже озаглавить не­давно вышедшую книгу *) о принудительной выдаче Советам Союзниками Русских воен­нопленных и беженцев в 1945-46 гг. Ее труд­но читать спокойно до конца, но читать ее

*) Nicholas Bethell. The Last Secret. André Deutsch. London. 1974.

По-французски: Nicholas Bethell. Le dernier secret, 1975. Edi­tions du Seuil. 27 rue Jacob. 75006 – Paris.

нужно всем, в особенности казакам. И надо распространять ее широко, главным обра­зом среди иностранцев.

Ведь, пора расстаться с мифом «СОЮЗ­НИКОВ» 1914 г.! Мы обязаны, устами того же автора книги, довести до сведения стран-победительниц последней 2-ой Миро­вой войны, как мужественно и доблестно завершали свою карьеру на затихших полях брани их носители солдатской и офицерской чести!

Нам — казакам следует сохранить имена отдельных лиц и целых военных единиц, руководивших и принимавших деятельное участие в передаче Русских Красной Армии. Ошибок не будет, так как оне указаны са­мим N. Bethell. Кто знает? Быть может, в будущем оне окажутся нужными нашим потомкам? Надо, чтобы оне задержались в казачьей памяти, — с какими эпитетами или комментариями, это вопрос другой. Что же касается главных деятелей описанной эпопеи то-есть Churchill, Eden и Patrick Dean, то сыгранная ими роль только подтвердило то, что мы знали об Англии еще с детских лет в России. Это лишний раз подтвердил генерал Андрей Андреевич Власов, объявив всена­родно: «Англия была всегда врагом Русско­го народа».

Удивительно, что «The Last Secret» на­писал именно англичанин N. Bethell, забо­тясь об обоснованности своего текста и его деталей, собирал сведения из официальных источников.

Среди них он называет: Архивы Foreign Office; «Public Record Office London, Нацио­нальные Архивы Вашингтона; Cabinet Office (Британский);

Кромених: Conference at Malta and Yalta; New-York Times; Chicago Daily News; Civil Affairs and Military Governement North-West Europe 1944-46.

N. Bethell использовал также данные, со­общенные Н.Н. Красновым, А.К. Ленивовым, генералом В. Науменко и другими.

Таким образом, труд N. Bethell — очень серьезный. Остается только горячо поблаго­дарить автора за его смелость, честность и желание служить правде.

В мою задачу не входит перебирать сейчас то, что им написано. Желающий познако­миться ближе с текстом книги, прочитает ее сам. Я же хочу извлечь из «The Last Secret» выводы, которые могут быть нам интересны или полезны.

Накинуть на прошлое черное покрывало позора и ограничиться одним «Бог простит» в данном случае мало. История требует со­хранения памяти мучеников и их деяний.

Постараемся и мы сберечь ее.

***

В этой дикой и ужасной трагедии прину­дительной выдачи Русских военнопленных Советам в 1945 году необходимо отметить прежде всего что: вооруженные и безоруж­ные Русские, оказавшись в безвыходном по­ложении, сдались сами добровольно, без вся­ких условий, Англичанам и Американцам. Они рассчитывали на благородство и мило­сердие победителей, так как на них они ни­когда не поднимали оружия. По наивности и памяти о войне 1914 г., Русские продолжали считать их «союзниками». К сожалению, казакам фон Панвица, кавказцам Султан Клыч-Гирея и остальным никто тогда не разъяснил во время, что понятие «союзник» времен боевой страды 1914-17 гг. в 1945 году потеряло прежнюю силу и значение, как только тогдашним боевым друзьям и собра­тьям России было объявлено, что первую Мировую войну выиграли именно они…

Наши воины были принуждены надеть не­мецкую форму, чтобы иметь возможность сражаться против коммунистов. Обвинять их только по этой причине в измене государству (какому?!) никто не имел и не имеет права. Исключением, быть может, являлись некото­рые «Власовцы», но и это — еще спорный вопрос. Так или иначе над настоящей при­чиной ношения немецкой формы и добро­вольного служения Русских патриотов на стороне Германской Армии, видимо, задумы­вались мало. Однако, этот довод был ловко схвачен пробольшевицкой пропагандой: и из повода искусно переделанного в обвине­ние, он был преподнесен западно-европей­ским Союзникам, как доказательство измены Русских (кому или чему — неизвестно!). Та­кой легкий прием очень облегчил узаконить в глазах мира предательство и низость соде­янного в дальнейшем победителями. Тем бо­лее, что вначале те же Англичане — и офи­церы, и солдаты — уверяли военнопленных Русских, что они никогда не будут выданы Советам. Эти утверждения подкреплялись честным словом британского офицера! И на­ши страдальцы лагерей Лиенца и прочих мест настолько верили им, что разуверить их в обратном смогла лишь сама пришедшая очевидность. С нею исчез миф джентльменства и особой военной этики, как британско­го военного, так и западно-европейского во­обще человека. Его сменил облик грубого в действительности, тупого и бессердечного существа.

***

По дошедшим сведениям, на Ялтинской конференции Сталин оказался якобы сго­ворчивым собеседником. В предвидении бу­дущего разграничения зон влияния и дележа военной добычи, представители и вершители судеб Запада ухаживали за Сталиным изо всех сил, всячески боясь раздражить чем-нибудь СССР. Дело ведь, шло о будущем всего мира! В конце-концов участники кон­ференции подошли и к вопросу об обмене военнопленными. Соглашение о нем было подписано 5. 2. 1945 г. и все результаты кон­ференции были немедленно объявлены стро­жайше — секретными. Документы, касаю­щиеся переговоров в Ялте тогда же были сданы в Государственные архивы.

И вот только 30 лет спустя и то только благодаря инициативе N. Bethell рядовая русская эмиграция узнает теперь на основа­нии документальных данных, что, по согла­шению в Ялте между Черчил и Сталиным, возвращение в СССР Русских военноплен­ных было точно обусловлено: оно относи­лось к тем, кто до 1939 года являлся совет­ским гражданином. Таким образом — и это чрезвычайно важно! — к лицам, не прина­длежавшим к упомянутой категории вопрос о репатриации в Советский Союз применятся никак не мог. Это обстоятельство оказалось скрытым от всех. О нем знала лишь кучка «посвященных», а, так как ялтинские по­становления хранились в тайне, то, «посвя­щенные» и их присные, под защитой секрет­ности, делали все в области возвращения пленных в СССР по своему усмотрению. Дальнейший ход событий приобрел поэтому очень быстро характер полного произвола, самовольного вооруженного насилия над без­оружными Русскими и сообщничества с тем­ными силами в массовом уничтожении на­ших национальных элементов.

***

Дальше: на ялтинской конференции не было уточнено, какими путями должна бы­ла быть проведена операция передачи воен­нопленных Русских Советскому Союзу. На этом основании сразу возникли две совер­шенно-противоположные версии: о добро­вольном их отъезде и об их принудительной репатриации в СССР. Голосов, не допускав­ших насильной выдачи Русских, к сожале­нию, оказалось очень-очень мало: Лорд Selborne и P.J. Grigg, secrétaire d’Etat à la Guerre. Это и все.

Остальные победители категорически вы­сказывались за выдачу Советам, если нужно, с принуждением и даже, в крайности, с при­менением самых суровых мер воздействия. Во главе таких советников стояли Churchill, Eden и Dean. С ними заодно высказывался и адмирал Leahy, начальник главного штаба Рузвельта. На том же настаивали Бри­танское Военное Министерство и Foreign Office, генерал В.M. Bryan (американец) и другие. Все они ответственны перед исто­рией за совершенные войсками Союзников преступления над Русскими пленными в 1945-46 гг. Судить их следовало бы так же, как потом судили немцев на Нюренбергском процессе… Увы, правосудие не коснулось их.

Решение о возвращении Русских в СССР было опубликовано 24 мая 1945 года в New-York Times и 30 мая в Daily Herald. Оно встретило, видимо, неожиданно для Со­юзников категорический отпор обреченных. Те продолжали верить обещанной им побе­дителями защите и не допускать предатель­ства. Тем более, что начальство в лагерях убеждало, что положение каждого лица бу­дет тщательно разобрано специальной ко­миссией и что в праве политического убе­жища Русским военнопленным не может быть отказано, ибо это не в традициях Ан­глийского Королевства…

Видя наростание сопротивления со сторо­ны Русских и чтобы как-нибудь оправдать применение к ним крупных мер, английская дипломатия начала уверять на стороне, что ее поведение объясняется опасениями Ан­гличан за участь их соплеменников, попав­ших как военнопленные, в зону занятую Красной Армией. На самом деле такое объ­яснение давалось всем, чтобы скрыть общий страх перед СССР и желание поскорее, ка­кими угодно путями, избавиться от массы Русских. Последних надо было кормить, а потом где-то и как-то еще устраивать. Уже в полном разгаре операции выдачи совер­шенно озверевшие и потерявшие духовный облик воинов солдаты и офицеры британ­ской армии старались оправдать свои наси­лия, потом и даже убийства отданным их начальством приказом применять силу. Они же, мол, как военные не могли ослушаться своих начальников!

Установившиеся до этого в лагерях приязненые и даже дружественные отношения между военнопленными и Англичанами ста­ли очень быстро портиться по мере подтвер­ждения слухов о предстоящей репатриации в СССР.

Английское начальство не остановилось перед клеветой и грязной агитаторской ра­ботой: оно старалось всячески опорочить пленных в глазах своих солдат, чтобы заглу­шить в последних милосердие и воинское человеколюбие.

Эти верные слуги своего Отечества при насильной высылке Русских проявили самые низкопробные качества живых существ: не­честность, тупость и безчеловечность, все это — в масштабе масс победителей.

Ведь, обреченные люди умоляли расстре­ливать их на месте, но не отправлять к Кра­сным. Эти люди кончали самоубийством на глазах победителей, гибли под ударами па­лок, под пулями применяющих силу Англи­чан! А те цинично оправдывались невоз­можностью ослушаться отданных приказа­ний!

В войсках Его (или Ея) Королевского Величиства, судя по описываемым событиям в лагерях 1945-46 гг., видимо, не существова­ло в виде руководящего предупреждения при несении всех служб такого назидания, как слова нашего Государя Петра Великого: «Не придерживайся устава яко слепой сте­ны». Если это так, то Союзникам, действи­тельно, ничего не оставалось делать иного, как танками, палками и пулеметными оче­редями загонять в вагоны Русских для пе­редачи их Советам! Но в этом случае все участники таких операций становятся насто­ящими уголовными преступниками. — Толь­ко подумать: какой-то министр и его при­ближенные скрывают в государственных ар­хивах настоящие условия репатриации, под­писанные в Ялте, и отдают приказы о выда­че Советам всех без разбора людей оказав­шихся в лагерях у Союзников! Из-за этого среди выданных оказалось огромное коли­чество людей, не подлежавших вообще ни­какой выдаче: они давным-давно, во всяком случае еще до 1939 года, расстались с совет­ским гражданством, а другие вообще никог­да и не имели его. Но Министерство Инос­транных Дел Англии, игравшее в этом во­просе ведущую роль, и даже диктовавшее свою волю армии, старалось угодить «Дяде Джо» больше, чем он хотел: оно передало ему всех Русских.

Фельдмаршал Alexander, редкий из инако­мыслящих, услышав о принудительной ре­патриации, предложил Foreign Office для проведения ее вызвать части Красной Ар­мии, но Министерство отказало ему; оно на­стаивало на безоговорочном выполнении Ял­тинского соглашения собственными силами.

В основе требования Сталина лежало же­лание получить обратно генерала Власова и его партизан, «изменивших» СССР. Fo­reign Office отлично знал, что тут дело идет главным образом о сведении счетов со «Вла­совцами», но секрет покрыл дальнейшее, а английская дипломатия, под его щитом, ре­шила по-своему судьбы Русских военноплен­ных.

Одним из самых непоколебимых исполни­телей приказов о репатриации был генерал Keightley. Он считал, что все важное ис­ходит от самого Черчиля.

Подготовляя намеченные операции, один из его подчиненных — генерал Musson — приказал казакам сдать оставшееся оружие. Те, не подозревая намерений Англичан и продолжая верить их благородству, и не подумали противиться.

Отданные от 24 мая генералом Keightley приказы предвидели выдачу Советам: всех казаков с их генералом Домановым; всего 15-го казачьего корпуса генерала фон Пан­вица; частей генерала Шкуро и кавказцев генерала Султан-Клыч-Гирея.

Таким образом самовольное решение их участи было преступлением не только Chur­chill-Eden-Dean, но и генерала Keightley. Позже выяснилось, что Keightley опирался на свое собственное убеждение, что Советы хотели получить старших Русских началь­ников, а потому этот «доблестный» генерал считал, что Советам надо было доставить полное удовольствие, то есть больше, чем только бы выполнять до буквы Ялтинское соглашение.

***

Теперь следует проследить особенности са­мой выдачи наших собратьев и открыто на­звать отдельные имена и имена английских военных частей, совершивших это каиново дело.

Многие младшие британские офицеры, не подозревая, уже решенной наверху участи Русских, продолжали подкреплять им чест­ным словом невозможность предательства и насилия. Один из них, завязавший давно дружественные отношения с казаками, был извещен своим начальством о скорой выдаче Русских. Несмотря на это, ему же — Rusty Davies — было приказано лгать Штабу Каза­чьих Войск, что конференция, на которую вызывались теперь старшие русские началь­ники, должна была только разрешить судь­бу их частей. Сами же они, мол, вернутся все в лагеря как-только закончится эта кон­ференция.

С конференции никто не вернулся: все офицеры были прямо переданы англичанами Красной Армии.

Позже тому же Rusty Davies было поруче­но лично оповестить казаков и кавказцев ла­герей по Драве между Лиенцем и Обердраубургом что их выдадут Красной Армии. Никто решительно не хотел верить этому.

Русскими были отправлены многочислен­ные петиции на имя Короля и министров Ан­глии. Ни одна из них не дошла до назначе­ния. Среди казаков и кавказцев оказалось много людей с нансеновскими паспортами еще с 1920 г. Никто из них, как было отмече­но выше, по Ялтинскому соглашению при­нудительной репатриации не подлежал.

Выдача казаков и кавказцев в районе Neumarkt, где 46 Reconaissance Regiment охранял военнопленных, была начата по приказу генерала Musson. Русские, как и по­всюду в других местах, не верили и отказы­вались подчиниться приказу. Тогда офицеры 1-го Kensington — Капитан G.A. Lavers и подполковник B.H. Bryar — повели погрузку отъезжающих насильно, под ударами и под угрозой штыков своих солдат.

Солдаты одной из рот полка Royal West Kents во главе со своим Лейтенантом Е.В. Hetherington, при отправке Русских в СССР, били их тоже, стреляли по разбегающимся и убили несколько человек.

В другом месте, David Shaw, командир ба­тальона полка Inniskilling Fusileers лично руководил принудительной посадкой и пере­носом сопротивляющихся казаков в вагоны, под угрозой штыков своего батальона.

Лейтенант Shields велел своим молодцам бить палками, прикладами и даже штыками, стрелять из пулеметов Brenno поверх головы и под ноги спасающихся от выдачи Советам.

У Капитана I.S. Lowe, 12 Honourable Artil­lery Compagny встретились такие же затру­днения с отказавшимися ехать в СССР ка­заками. У него было много случаев само­убийств. И тогда лишь была отправлена ге­нералу Clive Usher жалоба; отправка каза­ков к красным была остановлена, и пленные переведены в лагерь беженцев.

Солдат Archie Reid 8-го батальона High­lander Argyll and Sutherland вспоминая об­становку высылки казаков к большевикам в Лиенце, сравнивает ее с чем-то вроде сцены из «карнавала»: толпа, повсюду черные знамена, яркие цвета хоругвей, блеск икон и риз, пение, удары направо и налево пал­ками, кирками, прикладами!..

2-ой батальон London Irisch Rifles имел честь сопровождать поезд с Русскими плен­ными до советской зоны. Поезд шел под командой Подполковника Н.Е. Biedin.

Лейтенант C.I. Heather с патрулем в 8 че­ловек вылавливал казаков бежавших в го­ры, чтобы избегнуть выдачи Советчикам. Его пулеметы обильно поливали кусты, где пря­тались Русские. Этим он выгнал оттуда не­мало казаков.

Организованная охота на уклонившихся от погрузки дала свои результаты: 16 июня 3 британских и 16 немецких камионов, под командой капитана Ducan McMillan, доста­вили на советскую территорию 934 казака, выловленных Союзниками после бегства из лагерей.

13350 советских граждан было передано Красной Армии в Юденбурге. Таким обра­зом за пять недель прошедших после 28 мая немного более 50.000 оказалось передано СССР. Из них 35.000 сражались с немецкой стороны.

Один из оставшихся в живых свидетель, переживший все происшедшие события, до­бавляет, что в течении совершаемого преда­тельства он, однако, никогда не слышал, что­бы проклинали Американцев или других. Весь гнев, ненависть и угрозы посылались обреченными исключительно Англичанам.

***

После смерти Сталина в 1953 г. прошла серия амнистий. По ним большинство осу­жденных за измену или за сотрудничество с немцами во время войны было отпущено. Как оказалось, многие из них совсем не были советскими гражданами. Они просто были схвачены Красной Армией или выданы ей услужливыми Союзниками в вопиющее на­рушение Ялтинского соглашения. Им даже разрешили вернуться к страны, где они проживали до войны.

Из числа главных Русских начальников, выданных советам и казненых в Москве, один лишь ген. Т.И. Доманов подпадал теоретически под определение «изменник», как его указали в Ялте.

В общем, в этой продолжительной эпопее произвола, полного самоволия, жестокости, беззаконности и бесчестия, проявленных Со­юзниками, защитников у наших несчастных собратьев почти не было.

Только фельдмаршал Александер воспро­тивился принудительной выдаче Русских, отказался сам от нее и запретил доступ в лагеря офицерам Красной Армии. Bevіn, новый секретарь в отделе Иностранных Дел, возразил ему, но ген. Eisenhower в свою оче­редь остановил высылку военнопленных Русских из американской зоны. Так, под сильным давлением и по усиливающейся инициативе Американцев, вывоз Русских в СССР почти прекратился к концу августа 1945 г. Остались одиночные случаи опознан­ных советских подданных, прежде служив­ших в Красной Армии или работавших в пользу гитлеровской Германии. Штатским беженцам было, наконец, разрешено остать­ся в западных странах.

Foreign Office отказывался признать реше­ния верховной власти военных и требовал выдачи всех Русских большевикам. Он не хотел разбираться в причинах их нахожде­ния в Германии.

Фельдмаршал Александер был снят с по­ста и отправлен, как губернатор, в Канаду. После него еще один английский генерал командовавший в Австрии тоже протестовал против насильственной репатриации Рус­ских. И все-таки, по приказу Высшей Дипло­матии, союзным войскам было предписано закончить ее.

19 января 1946 г. в Dachau из Мюнхена прибыли сильные отряды американской по­лиции. Из-за начавшихся массовых само­убийств, старые эмигранты были оставлены здесь в покое.

В Plattling, где подготовлялась следующая выдача Советам, тоже появились самоубий­ства.

А чтобы забрать Русских военнопленных в Riccione, туда было отправлено 2 специ­альных поезда с 1-ым батальоном королев­ского полка Sussex с их командиром Ben Dalton. Как и в предыдущих случаях, офи­церы сделали все возможное, чтобы оклеве­тать и опорочить Русских людей в глазах своих солдат.

29 июня произошел, на почве насильной выдачи Русских, еще один инцидент в Fort-Dix, в лагере, New-Jersey (Америка).

Но в общем, очевидцы утверждают, что Американцы в противоположность Англи­чанам скорее старались спасти, а не выда­вать тех, кто в особенности рисковал постра­дать в СССР.

В конце-концов Папа Пий XII публично осудил насильную репатриацию Русских, от­каз Союзников в предоставлении им полити­ческого убежища и всю политику Ялты. Та­кое поведение, по мнению Его Святейшества, являлось открытой изменой тем моральным принципам и человеческим устоям, из-за сохранения которых сами Союзники воевали с Гитлером.

В 1946 г. возвращение военнопленных в Советскую Россию продолжалось еще но в 1947 г. Веvіn уже открыто согласился с тем, что Англия и Америка 3 года подряд прово­дят политику противную традициям и нрав­ственным законам своих стран. И он лиш­ний раз пытался оправдать перед обществен­ным мнением все содеянное «победителя­ми» теми же циничными доводами для наивных: — тревогой за судьбу собственных военно-пленных, оставшихся в советской зоне, а также желанием избавиться возмож­но скорее от забот о Русских в лагерях.

***

Вот как, по документальным данным со­бранным N. Bethell, закончилась трагедия Русского национального порыва во 2-ую Мировую Войну. Действия указаны и люди названы. Остается без мести помнить их.

Казакам же, как особенно затронутым в этом вопросе, следует в будущем всегда об­думывать степень необходимости и форму какого бы то ни было общения с опозорив­шими себя Англичанами. Ведь есть же на­родности, с которыми казаки избегают сбли­жаться! Англичане не должны расчитывать на лучшее.

Остается вдумчивому человеку, предста­вившему себе, что творили и натворили Ан­гличане с нашими братьями в 1945-46 гг., по­лучить ответ на тяжелый вопрос: «Кто же мог так натравить на Русских этих прослав­ленных джентельменов? Откуда появилась на верхах Союзной дипломатии и в самой массе британского офицерства такая наг­лость, своеволие и жестокость, к казакам в особенности? Кто дал им право — этим меж­дународным преступникам — так обращать­ся с Русскими военнопленными и срезывать косою смерти всходы нашего национализма? Тут происходит что-то необъяснимое и са­танинское!…

Странно, с такими мыслями я вспомнил сейчас ясно лекции професора Бостунича в Белграде в 20-ых годах. Он посвятил свою жизнь изучению масонства и сионизма.

Бастунич объяснял нам многое из этой об­ласти. Он настаивал на страшной мощи и опасности их темных сил. Одновременно он призывал никогда без особо важной причи­ны не затрагивать или пробовать припод­нять завесу над незримыми тайнами иудо-масонства. По мнению Бостунича, мир дер­жится именно в руках иудо-масонов Англии и Америки, которые медленно, но верно сти­рают национализм и христианство в слабе­ющих странах, чтобы подготовить им иную участь.

Имена самых могущественных властите­лей судеб, выше Черчиля и его кампании, неизвестны и останутся неизвестными.

Спросят: «А при чем же тут Русские во­еннопленные и казаки?» А вот при чем: по логике Бостунича между массовой незакон­ной выдачей Русских и иудо-масонством могла возникнуть связь и самая настоящая — на почве древне-узаконенной мести.

Гитлер попробовал пойти против иудаизма. Все знают, что из этого получилось.

Власовцы и казаки только надели немец­кую форму, но для темных сил антихри­стианского мира было достаточно, чтобы указать их своим карающим перстом: надев немецкую форму эти, мол, люди как-бы со­гласились с тем, что проделывал Гитлер с еврейскими массами и как-бы косвенно по­могали ему в этом. Началась месть иудо-масонства, скрытая обвинениями Русских в измене своей стране.

Помимо того, что путем насильственной репатриации оказывалось отомщенным по­страдавшее и еще не успевшее пострадать от Гитлера еврейство, для интернациональ­ных темных сил такой расчет с Русскими военнопленными был редким по удобству случаем, чтобы лишний раз подорвать на­циональные устои еще живой России.

И кучка людей вроде Черчилл, Еден и т. п. заставляет свои войска, со звериной тупо­стью и жестокостью, выдать наших братьев СССР. И все это — безнаказанно, с сознани­ем, что «победителей не судят!»

Кто же были незримые «князья вселен­ной» диктовавшие через голову Черчилл и его сотрудников свою преступную волю вой­скам Союзников?

Может быть, рассуждения и предупрежде­ния Бостунича, в самом деле, не далеки от истины? А сильная христианская Россия страшна многим до сих пор. Будем надеять­ся, что даже такие «львы» как Черчилл когда-то смертельно поперхнутся над преж­девременным уничтожением или разделом нашей многострадальной Родины. Туда им и будет дорога!

Париж. И.И. Сагацкий

© “Родимый Край” №119 НОЯБРЬ – ДЕКАБРЬ 1975