РОДИМЫЙ КРАЙ — орган обще-казачьей мысли

Кажется недавно мы были потрясены нео­жиданной смертью Бориса Африкановича Богаевского. Еще ясно звучит в ушах моих его мягкий, слегка приглубенный голос, не­торопливо произносящий слова. Живо пред­ставляется мне его облик, его темные про­ницательные глаза, излучающие доброту. Временами кажется, что несколько дней то­му назад мы разговаривали и я жду новой встречи с ним, его телефонного звонка. Но, увы, не встретить его в этом мире и не услы­шать от него телефонного звонка.

Прошло уже два года, как его не стало. Первая годовщина его смерти отмечена была двумя статьями в январско-февральском номе­ре «Родимого Края» 1976 г. Первая статья полковника Донской Артиллерии Максима Бугураева — «Светлой памяти Б.А. Богаев­ского», вторая Элти Теми-Хана — «Скорб­ная Годовщина».

Коротенькая статейка Элти Теми-Хана, горца Кавказа, полна горячих чувств к по­койному. Она волнует сердце того, кто бли­зко знал Бориса Африкановича, кому извест­на его беззаветная любовь к казачеству, а че­рез нее верность России, и кто ценил его безкорыстный труд на казачьей ниве. О про­изведениях поэта Тютчева, вмещенных в маленькую книжечку, сказано, что книжеч­ка эта стоит многих тяжеловесных томов. О статейке Элти Теми-Хана можно сказать, что она стоит многих длинных статей.

Полковник М. Бугураев в своей статье пов­торил то, что было написано в первом номере «Род. Края», вышедшем после смерти Бо­риса Африкановича, внесши в нее субъектив­ное освещение некоторых этапов жизни по­койного, которое не соответствует действительности. Так автор статьи пишет: «Он был председателем Казачьего Союза (в Париже) но потом отказался от этой должности и больше к работе общественной деятельности не возвращался». Считаю уместным заме­тить, что пребывание на посту председателя Казачьего Союза не является должностью. Должность — служебное место, связанное с исполнением точно определенных обязаннос­тей (должность командира, должность дирек­тора, должность инженера и т. п.). Долж­ность обыкновенно оплачивается, председатель же Казачьего Союза никакого вознаграждения за свою работу не получал и не получает.

Действительно после пребывания в течении нескольких лет на посту председателя Каза­чьего Союза Борис Африканович отказался от него, не будучи в состоянии нести трой­ную нагрузку: работу председателя Каза­чьего Союза, редакторскую деятельность и обязанности, связанные с должностью инже­нера, но от общественной работы он никогда не отказывался, постоянно принимая в ней живое участие. До самой смерти он был чле­ном правления Казачьего Союза, заменяя иногда председателя (напр. на традиционном обеде казаков в день Войскового праздника 1973 года), товарищем Председателя Донского Войскового Объединения.

Что касается Донского Малого Круга за рубежом, то он отказался быть на нем деле­гатом донцов, живущих во Франции, но принимал деятельное участие в выборах представителей и в составлении наказа им. Борис Африканович остро огорчался разно­боем, существующим в среде донских каза­ков, ярко проявляющимся в Америке, но чуждым казакам во Франции. Здесь казаки не все думают одинаково, но живут мирно, общаясь между собою.

Борис Африканович был казак. Как ис­тинный казак он не мог быть втиснутым в рамки какой-либо политической партии. Он был непреклонным сторонником казачьего народовластия, существовавшего у казаков от начала их бытия вплоть до царствования Петра 1-го, урезанного им и восстановленного после февральской революции 1917 года. На базе этого народовластия на Дону организо­вано было в 1917 году местное самоуправле­ние, объявившее Дон после захвата власти большевиками независимым от центральной власти вплоть до восстановления законного всероссийского правительства. Казаки отде­лились не от России, а от большевиков. Они покинули Дон со своим выборным Атаманом во главе и признавали авторитет его заграницей вплоть до его смерти.

Со смертью полноправного Атамана в дон­ской казачьей среде за рубежом зародилось разделение на враждебные группы. Произо­шло это на почве атаманских выборов, труд­но осуществимых из-за рассеяния казаков по всему миру и из-за невозможности примене­ния основных законов Дона. Пользуясь этим обстоятельством отдельные группировки про­возглашали атаманом каждая своего канди­дата, что привело к многоатаманству. Канди­даты в атаманы, имевшие высокие чины и заслуги перед Доном, оказались не на долж­ной моральной высоте. Прельщаясь высоким званием, они охотно принимали полученное имя атамана и служили яблоком раздора среди казаков. Таким образом создался в донской казачьей среде разнобой, прогресси­ровавший приблизительно в течении двад­цати лет и приведший донцов к полной апа­тии в атаманском вопросе.

Борис Африканович, как и другие казаки, живущие во Франции, стремился найти путь к единению. К пути этому ведут: искрен­ность, честный подход к понятию о предста­вительстве донцов, признание подлинного выборного начала без подтасовок и с учас­тием всех группировок. Никто не в праве ли­шать другого принадлежности к казачеству и права голоса при выборах. Можно спорить, отказаться от контакта с противником и да­же ненавидеть его (это дело совести каждо­го), но лишить кого-либо права положить бюллетень в избирательную урну никто не в праве. Только осужденные за уголовные пре­ступления, да лица, признающие советскую власть, не должны допускаться до выборов.

Посылая делегатов на Донской Малый Круг казаки во Франции и, в частности, Бо­рис Африканович питали слабую надежду на открытие пути к единению донцов. Об этом свидетельствует декларация президи­ума Донского Малого Круга 1973 года («Ро­димый Край» №110), полностью отражаю­щая мысли, изложенные в наказе делегатам из Франции. Умер Борис Африканович, не испытав радости — видеть зарождающееся среди донцов единение, да увидим-ли мы его?

Время течет, забирая на своем пути ново­рожденных и неся их к активной жизни, но оно оставляет навсегда тех, для кого подошел назначенный срок. Покинуло оно в нежела­тельный для нас срок Бориса Африкановича, лишив казаков звонаря, бившего в набатный колокол.

В. Кузнецов

Франция, январь 1977 г.

© “Родимый Край” № 125 НОЯБРЬ – ДЕКАБРЬ 1976