РОДИМЫЙ КРАЙ — орган обще-казачьей мысли

У казаков в зарубежье большое горе: они лишились одного из лучших из них — Бо­риса Африкановича Богаевского. Утрата эта произошла для большинства неожиданно. Не отличаясь крепким здоровьем, Борис Африканович, выйдя в отставку, не прекращал своей работы по выпуску журнала «Роди­мый Край». Через него он имел постоянное общение с казачьей массой, рассыпанной по белу свету. Этот непрерывный контакт ни­кому не давал повода предполагать о близ­ком печальном конце. Непоявление 115-го номера журнала внесло беспокойство в среду читателей: Борис Африканович лежал на больничной кровати. Первого января 1975-го года, в 19 часов его не стало.

Будучи человеком чрезвычайно скромным, Борис Африканович не любил говорить о себе. Поэтому мы располагая скудными све­дениями о его детстве и юности, не в состоя­нии осветить его жизнь в той полноте, в ко­торой хотелось бы.

1-го октября 1908 года в семье казачьего офицера генерального штаба А.П. Богаевско­го в Петербурге, на Фонтанке родился второй сын Борис. Богаевские — казаки Каменской станицы. Дед Бориса Африкановича, участ­ник обороны Севастополя 1855 г., выйдя в отставку в чине войскового старшины, жил на своем хуторе «Петровское», недалеко от станции Миллерово. Там провели раннее дет­ство отец Бориса Африкановича и дяди: — Петр, Митрофан и Януарий, там же бывали они во время каникул школьных лет. Митро­фан — Донской Баян в жуткие дни конца 1917-го года не раз выражал свою привязан­ность к Атаману Каледину словами: «полю­бил я Атамана как своего отца, участника Севастопольской обороны».

В отроческие годы Борис Африканович пе­режил тяжесть разлуки с любимым отцом, ушедшим в неизвестность — в Кубанский Ледяной поход. Мать его с тремя детьми: с дочерью, старшим братом Евгением и им ос­тавалась в Ростове. Был момент, когда семья эта очутилась без приюта на улице окраины города и случайно встретившийся знакомый армянин принял ее в свои дом.

Идеализм юных лет побуждал в те време­на молодежь итти на риск и жертвенность: сестра Бориса Африкановича, находясь сама далеко в небезопасном положении, старалась помочь скрывавшимся офицерам, участвовав­ших в белом движении. Некоторые из них прятались в кладбищенских склепах. Связь с ними и передача пищи происходила часто через десятилетнего Борю. К счастью отец вернулся живым и здоровым из похода, во время которого он командовал арьергардом армии Корнилова.

В феврале 1919-го года Донской Войсковой Круг избирает генерала Богаевского Войско­вым Атаманом. Сын его Борис находится в это время в Донском кадетском корпусе, где пребывание его длится недолго. После воен­ных успехов белых армий наступают неуда­чи, приведшие к эвакуации их заграницу. Вместе с семьей Борис Африканович следует по известным нам этапам: Константинополь, Болгария, Югославия и наконец Франция. Перемещение из одной страны в другую зас­тавляет его менять школы: в Константино­поле он недолгое время был в английском колледже, в Болгарии и Югославии — в гим­назиях, прибыв во Францию, он тоже посту­пает в существовавшую тогда русскую гим­назию. Невольная перемена школ не благо­приятствует созданию хорошей формации. Однако, благодаря своим способностям, Борис Африканович успешно кончает парижскую гимназию и поступает в 1927-ом году в очень хорошую высшую техническую школу — химический институт в Руане. В 1930-ом го­ду, получив диплом инженера-химика, он ищет место. Во Франции в это время чув­ствовалось начало экономического кризиса и следовавшей за ним безработицы. Найти ме­сто инженера иностранцу было чрезвычайно трудно. Борис Африканович поступает в крупное общество «Кульман» на место про­стого химика, да и то благодаря диплому школы, имеющей высокое реноме. Пункту­альность в работе, трудолюбие, стремление углубить знания, полученные в школе, боль­шой такт в сношениях с персоналом как тем, который стоял выше его, так и тем, который был у него в подчинении, помогают ему пос­тепенно подниматься по иерархической лест­нице. Район, где находится завод считается ультракрасным, таков же и нижний персо­нал его. На заводе ни для кого не было се­кретом, что Борис Африканович из «бе­лых». Однако за сорокатрехлетнюю службу у него не было ни одного инцидента, он ува­жаем был и начальством и подчиненными вплоть до рабочего низшей категории. В 1936-ом году он получает место инженера. Приобретши авторитет знающего инженера, он командируется во многие страны Европы для изучения местной промышленности и на Ближний Восток для применения новых ме­тодов производства. Деловые командировки расширяют его кругозор. В 1938-ом году он публикует на французском языке свой труд: «Обработка и окраска мехов». Изобретения его запатентовываются и применяются в промышленности некоторых европейских стран. Он приглашается другими обществами Франции как специалист — консультант. Свой служебный путь кончает он на посту технического директора, заведующего девя­тью отраслями производства. Общество «Кульман» продолжает обращаться к нему за советами даже по выходе его в отставку.

В 1934-ом году Борис Африканович женит­ся на Нине Ивановне Ивановной, которая в течение сорока лет остается его верной спутницей, деля с ним радости и горе. В том же году 21-го октября умирает его отец, лю­бил он которого до обожания

Наступает 1939-ый год, положивший на­чало Второй Мировой войне. Апатрид Борис Богаевский призывается французскими влас­тями в армию. Вначале он прикомандировы­вается к артиллерии, а потом становится пу­леметчиком. Ему предоставляется право по­ступления в офицерскую школу, он отказы­вается и в 1940-ом году принимает участие в боевых действиях рядовым бойцом. При от­ступлении в одном из боев на берегу Луары 19-го июня 1940-го года, спасая товарища, он получает ранение и контузию левой стороны корпуса от бомбы, брошенной с итальянского самолета. Контузия делает его глухим на ле­вое ухо и, нет сомнения, вместе с заводской нездоровой атмосферой создает благоприят­ную почву для страшной болезни, прежде­временно прекратившей его жизнь. В боях Борис Африканович проявляет редкую храб­рость, о чем свидетельствуют полученные им высокие награды: военный крест с пальмами (croix de guerre avec palmes), военная медаль (médaille militaire) и 7 упоминаний в прика­зах (7 citations).

Военные неудачи Франции заставляют ее заключить перемирие и осенью 1940-го года Борис Африканович возвращается в свое общество. Крайнее падение сбыта продуктов производства французской промышленности парализует активность завода, на котором служит он. Немцы отправляют на свои заво­ды всех, кто способен работать. Борис Афри­канович изощряется быть занятым на своей должности и преуспевает найти работу своим подчиненным, чем спасает себя и своих со­трудников от реквизиции на немецкое произ­водство.

Кончается война. Европейские страны, по­бедители и побежденные, зализывают свои раны. Приходит в движение русская эмигра­ция в Европе: часть ее устремляется за оке­ан, другая, остающаяся на насиженном ме­сте, начинает проявлять остановленную вой­ной активность. Зашевелились и казаки: создаются ими войсковые объединения и возглавляющий их Казачий Союз. Ка­заки прилагают усилия к тому, чтобы выпустить печатный орган и издают журнал меняющий свое название: в 1948 году «Вестник Казачьего Союза», а в 1949 — «Общеказачий Журнал». Главны­ми создателями его являются донцы и, не удивительно, ведь их больше, чем казаков других войск. Эти пробные шаги первых по­слевоенных лет приводят к зарождению «Родимого Края» под эгидой Донского Вой­скового Объединения. Орган этот пережил разные стадии развития — от скудной ротаторской брошюрки до основательного типо­графского журнала.

Борис Африканович, унаследовавший лю­бовь к казачеству, инстинкт служения ему и жертвенный характер Богаевских не мог остаться в стороне от зародившегося движе­ния. Он принимает живое участие в нем и быстро выдвигается на авансцену казачьей общественной жизни. Казаки выбирают его на пост председателя Казачьего Союза и од­новременно вверяют ему руководство журна­лом «Родимый Край». Простота, доступ­ность и готовность помочь всем, чем может, располагают к нему, как к главе казачьей организации, казачью массу. Но совместить два важных поста, исполняя в тоже время ответственную работу инженера, не легко. Необходимо отметить существенную помощь, оказываемую ему супругой его Ниной Ива­новной в выпуске журнала: она служит свя­зью между редактором и типографией, помо­гает в деле отправки журнала подписчикам и выполняет другие побочные работы. Девять лет Борис Африканович несет двойное бремя. Столь сильное напряжение сил приводит его к состоянию крайнего переутомления. Он от­казывается от поста председателя Казачьего Союза и казаки вверяют руководство органи­зацией мне, прибывшему из Алжира, где я провел 33 года. С этого момента начинается наше сотрудничество, длившееся 12 лет. За это время я близко познал Бориса Африкановича, познал и оценил. Было у нас столк­новение, в общественной жизни это нормаль­но. После ссоры усилилось наше взаимное уважение, теснее стало наше сотрудничество, мы стали друзьями. У каждого из нас была своя сфера деятельности, но мы находились в постоянном контакте, во многом советуясь друг с другом. Встречи наши не были частыми, обмен мнений происходил, главным обра­зом, письмами и по телефону. У меня всегда лежало в запасе пять, шесть конвертов с на­печатанным адресом Бориса Африкановича, чтобы, в случае надобности, я мог написать ему, не теряя времени.

Борис Африканович был скуп на слова, он больше работал, чем говорил. Отличаясь мягкостью в общении с людьми, он распола­гал к себе всех, кто сталкивался с ним. За кажущейся мягкостью характера его скры­валось упорство в достижении намеченной цели. Продумав и наметив путь, он шел по этому пути, не сворачивая в сторону. Так ру­ководил он «Родимым Краем». Он избегал помещать в нем споры личного характера и не допускал статей, могущих придать ему узкопартийную окраску. Бывали необосно­ванные нападки на журнал, да и на него са­мого в казачьих журналах сектантского ха­рактера. Почти никогда не отвечал он на них, клеймя клеветников презрением. Были случаи, когда Борис Африканович помещал в «Родимом Крае» злостные выпады против него дословно без комментариев с заголовком «На суд читателя».

Зная историю Донского Казачества он пи­сал статьи исторического характера. В них не было выдумок, не терпел он отклонения от истины. Читались они с интересом.

Под его руководством «Родимый Край» окреп. Казаки заграничные вымирают. Казалось бы, что журнал должен от года к году хиреть, а мы наблюдаем обратное явле­ние: журнал увеличивается в объеме, появ­ляются новые сотрудники, посылающие ма­териал из далеких стран. Интерес читателя к журналу не слабеет, число подписчиков расти не может, но оно не уменьшается. Материальное положение журнала чрезвы­чайно тяжело: цены растут на бумагу, на рабочие руки, журнал не оплачивает себя. Уже два, три года тому назад некоторые предсказывали смерть «Родимого Края», а он еще живет. Жизнью своею обязан он Бо­рису Африкановичу, авторитет которого вы­сок, казаки шлют деньги в фонд журнал. Предвидя черные дни в существовании «Ро­димого Края» Борис Африканович создает резервный фонд изданием книг. К помощи этого фонда он прибегает в критический момент и спасает журнал от смерти. В этом проявляется организаторский талант редак­тора.

Нельзя не отметить то, что стараниями Бориса Африкановича издан ряд книг по ка­зачьим вопросам: «М.П. Богаевский» Н.М. Мельникова, «Воспоминания А.П. Богаевско­го» — (Ледяной поход), «Ермак Тимофее­вич» Н.М. Мельникова, «A.M. Каледин — Герой Луцкого прорыва и Донской Атаман» — Н.М. Мельникова, «Ковыльный Сказ» — Аврамова. Он помог изданию книг казачьих поэтов: Н.Н. Евсеева и Н.Н. Туроверова.

Как председатель Комиссии по Созданию Памятника Казакам на кладбище Сент-Женевьев де Буа не могу не вспомнить о Борисе Африкановиче с глубокой признательностью за его моральную и реальную поддержку в этом трудном деле. В конце января 1974-го года мы встретились у меня. В это время по представленной антрепренером предвари­тельной смете комиссии не хватало около 11.500 франков (1.150.000 старых фр.) для со­оружения памятника без надписей. Борис Африканович говорит мне: «Василий Мат­веевич, заказывай памятник». На это я отве­чаю вопросом: «Согласен ли ты взять на се­бя вместе со мною ответственность за недо­стающую сумму?» Ответ был положитель­ный и памятник был заказан. Сделанный в то время заказ помог избежать повышения це­ны приблизительно на 5.000 франков. Недостававшая сумма теперь покрыта благодаря щедрости жертвователей.

Разносторонняя деятельность Бориса Аф­рикановича на казачьей ниве не может ос­таться бесследной: коллекции «Родимого Края» хранятся в нескольких иностранных библиотеках, два комплекта его отправлены были в СССР. Возможно, что один из них находится в Новочеркасском музее. Нет сом­нения, что хранятся они под надежными зам­ками. Но верим мы, что настанет время, ког­да засекреченная литература доступна будет будущему историку или литературоведу, сво­бодному от гипноза внушаемых теперь одно­боких идей. Может быть историк или писа­тель найдет что-либо полезное в «Родимом Крае» для описания нашего бурного периода.

По средине Казачьего Участка кладбища Сент-Женевьев-де-Буа величественно высит­ся еще неоконченный памятник казакам, в стороне от него стоит монументальный па­мятник Атаману Всевеликого Войска Донско­го А.П. Богаевскому, а вокруг них лежат над­гробные плиты из голубого гранита, все од­ного и того же образца. На одной из плит надпись:

Если Вам, читатель, придется быть на Ка­зачьем Участке, подойдите к этой плите, склоните Вашу голову в знак благодарности к тому, кто лежит под плитой, — он достоин этого.

Председатель Казачьего Союза: В. Кузнецов