Киргизской унылой, безбрежною степью,
Средь снежных завалов и мерзлых песков,
Безкрайно далекою, длинною цепью
Уходят с Урала полки казаков.
В трескучую стужу, без пищи, без крова,
Без теплой одежды, на верных конях…
В угрюмом молчаньи. На лицах суровых,
Презренье к врагу и решимость в очах.
Мы связаны клятвой — из рук супостата
Прощенья и милости мы не возьмем,
Нам нет отступленья, нам нет и возврата
На старый наш Яик — мы в битвах умрем…
И стонет и воет зимняя вьюга,
И шепчет, как будто дразня казака:
«Разбита, слышь, начисто Армия Юга,
«Далеко в Сибири войска Колчака.
«Все кончено, помощи ждать, но откуда?
«Союзников нет. Ты обманут, мой друг,
«От Бога, быть может спасенья ждешь? Чуда?
«Но Бог отвернулся — закончен твой круг».
«Зачем ты покинул родную станицу,
«Зачем ты оставил детей и жену?
«Смотри как заплаканы милые лица,
«Оставил на муки их в красном плену».
«Нет выхода вам, как нет и ответа,
«На жадный вопрос: что же там впереди?
«Вернись, брат, домой — хата жарко нагрета…
«Оставь Атамана, друзей — Не ходи!»…
Угрюмо внимает казак этой песни мятели
И смотрит с тоской, озираясь кругом.
Вот взвод казаков — как все, греясь сидели,
Так все и замерзли пред жалким костром.
Вот сотник лежит с головою пробитой,
И конь вороной, умирая, глядит
С тоской человеческой… Снова убитый…
Замерзший урядник в канаве сидит…
Телега стоит и озябшие кони
Не могут итти и, шатаясь, дрожат
Под старой кошмой, на рванной попоне,
Три трупика детских, обнявшись, лежат…
Костер чуть мигает, сидит одиноко
Хорунжий-юнец и, тряся головой,
Он всех вопрошает: — «За что так жестоко
Я брошен один… Ни ногой, ни рукой.
Не в силах я двинуть. Молю вас, убейте!
Убейте меня, вот наган, казаки,
Ведь красные кончат меня, пожалейте —
Раз смерть, так уж лучше от братской руки.
Вернуться? Признать эту красную силу,
Солгать, что служил против воли своей,
С повинной притти? Вновь найти свою милую
В поселке своем, среди малых детей,
Забыть этот ужас, кошмар истребленья,
Заняться хозяйством, садок развести
И тихо, спокойно… Нет, прочь искушенья
Уйди от меня!… Боже правый, прости!
Мне нет, как и всем, на отчизну возврата.
Быть может все здесь и могилу найдем,
Но клятва дана — и из рук супостата
Прощенья и милости мы не возьмем».
Потомки героев Хины, Икана
Урала сыны, мы им долг отдаем,
И смело идем за своим Атаманом
И славу Уральцев мы дальше несем…
Б. Хорошкин
© “Родимый Край” № 109 НОЯБРЬ ДЕКАБРЬ 1973 г.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading ...Читайте также: