Прочтя книгу Л. Масянова «Гибель Уральского Казачьего Войска» мне хотелось бы, помимо выражения глубокой благодарности автору за его прекрасный труд, добавить несколько слов.
Передо мной — том 4-ый «Архива русской революции изданный в Берлине в 1922 г. под редакцией Гессена. Читаю очерк А. Синегуба «Защита Зимнего дворца» — безхитростное описание последних часов существования Временного правительства и гибели единственных защитников призрачной власти — женщин-ударниц и юношей-юнкеров. Нахожу и упоминание о том, что некоторое время караульную службу несли и старики-уральцы, впоследствии покинувшие Зимний дворец. Я позволю себе привести описание автором прихода казаков во дворец, так как «Архив русской революции» — книга довольно редкая, мало у кого она еще сохранилась и многим, может быть, было бы интересно с этим очерком познакомиться.
«…перебили возгласы из соседней комнаты. «Где господин поручик? Доложите, что казаки пришли и располагаются в корридорах и в комнатах около молельни и хотят также занять ее».
«Казаки? Какие казаки? Откуда?» — и я бросился в корридор. Корридор был уже набит станичниками и в него продолжали втискиваться все новые и новые.
«Где ваши офицеры? Где командир сотни?» — обратился я с вопросом к одному из бородачей-уральцев. Он махнул рукой и, не отвечая, продолжал куда-то проталкиваться через своих товарищей. Что за история? — соображал я, смотря на их своеобразные костюмы, истасканные до последнего. Да и дисциплина у них кажется, тоже к черту, в трубу вылетела…
«Эй, станичники, кто у вас здесь старший?» — снова обратился я с вопросом, но уже ко всей массе.
«Всяк за себя, а на что тебе?» — раздалось два слабых ответа среди гама, с которым они продолжали двигаться по корридору, частью заваленному какими то ящиками, о которых острили, что Керенский не успел их с собой забрать по причине преждевременного исчезновения.
Услышав эти своеобразные ответы, я чуть было не разразился бранью за их нелепость и за игнорирование во мне офицера. Среди них почти не было молодежи, все это старших возрастов, то-то они и явились сюда — подумал я.
Я протолкнулся среди казаков к стоявшему на ящике и следившему за их движением подхорунжему с теми же вопросами.
«Хотя на большом заседании представителей Съезда казаков и было говорено о воздержании от поддержки Временного правительства, пока в нем Керенский, который нам много вреда принес, все же мы, наши сотни, решили прийти сюда на выручку. И то — только старики, а молодежь не захотела и объявила нейтралитет».
«Так, так. А где офицеры ваши?»
«Да их не много, пять человек, с двумя командирами сотен. Они к коменданту дворца пошли. Их позвали туда… Эй, вы там, давай пулеметы туда в угол, вот разместится народ, тогда и их пристроим… А вы давно здесь?» — уже обращаясь ко мне, продолжал подхорунжий, крепкий, бородатый казак.
«С полудня. Ходил уже к телефонной станции, да толку не вышло» -— уклончиво ответил я. «Вот что я хотел вас попросить» — продолжал я — «Здесь молельня царя есть. Так вот чтобы в нее не ходили…»
«Зачем толкаться туда, казаки сами не пойдут, разве который перед образом лоб перекрестить захочет. Вы не подумайте, поручик, станичники понятие большое имеют» — смотря прямо в глаза, добавил подхорунжий.
«Вот это спасибо. Ну, я пойду к своим, а вы, значит, располагайтесь, как можете, а когда придут ваши офицеры, пошлите сказать мне» — спрыгивая с ящика, попросил я.
«Слушаюсь!» — вслед ответил подхорунжий.
Придя к 1-ому взводу, где было назначено место моего пребывания для юнкеров связи, я застал там поручика Скородинского и юнкера, явившегося с приказанием от капитана Галиевского. Но не успел я открыть рот для вопроса, что есть нового, как из соседней комнаты, слева расположенной угловой, выходящей окнами и на Миллионную улицу, вбежало двое юнкеров.
«Господин поручик!» — разлетелись они ко мне.
«Стоп. По очереди. Говорите вы, в чем дело?»
«Господин поручик, казаки выставляют нас из угловой комнаты. Взводный командир приказал просить вас прийти. Они ничего слушать не хотят и располагаются в комнате так, словно в конюшню явились» — возмущенно докладывал юнкер.
«А вы что хотите?» — спросил я у второго.
«У нас та же картина, господин поручик, но кроме того хотят еще в молельню пройти. Их не пускает часовой, а они кричат, что может умирать придется, так чтоб помолиться туда пустили: нам будет очень приятно помолиться там, где сами цари молились — кричат они — а вы не пускаете. Юнкера обиделись, и если вы не придете, дело еще до драки дойдет» — с еще большой растерянностью доложил второй юнкер, И смех и грех — пронеслось у меня в голове — теперь не оберешься скандалов с этими бородатыми дядями.
«Пойдемте к молельной комнате — предложил я поручику Скородинскому — посмотрим, что там за антраша выкидывают станичники, а то еще действительно в рукопашную схватятся…»
Через несколько минут все было улажено и приняло обычный вид порядка в настроениях юнкеров сцепившихся с казаками, теперь тоже удовлетворенных полученной возможностью пойти помолиться там, где «сами цари с деточками молились». как, мягко улыбаясь сияющими грустно глазами, говорили они.
«Какие они еще большие дети — возвращаясь к своим ротам, говорил я поручику — Вот и на фронте я не раз наблюдал, как бородачи 2-ой Уральской казачьей дивизии, увлекшись спором о преимуществе одного святого перед другим, абсолютно не обращали никакого внимания на лопавшиеся вокруг них гранаты и шрапнели. А однажды при отступлении я едва оторвал от богословского спора и выгнал из халупы шестерых казаков. Еще немного и мы не успели бы сесть на коней и ускакать от вошедших в деревню австрийцев» — вспоминал я случаи из фронтовой жизни.
«Да, они особенные — согласился поручик — и мне они очень нравятся…»
«Да, а какие это были войска!» — вздохнули мы оба и замолчали.
Через открытые окна ночная прохлада освежала воздух комнат, уже пропитавшихся запахом сапог, внесенных нами в эти, так взволновавшие наши чувства, стены».
© “Родимый Край”№112 МАЙ — ИЮНЬ 1974 г.
(1 votes, average: 3.00 out of 5)
Loading ...Читайте также: