10 ноября 1943 г. начальником Штаба Высшего Немецкого Командования фельдмаршалом Кейтелем и Розенбергом была опубликована декларация, после которой ген. Краснову было гораздо труднее противостоять сепаратизму. В этой декларации «Казакия» признавалась самостоятельным государством и после своей победы немцы гарантировали ее образование, согласно всем традициям казачества. Кроме того в декларации было обещано расселение всех каз. семей ушедших с Вермахтом в начале этого года и забота о них вплоть до их возвращения к себе домой в «Казакию».
Однако постепенно влияние сепаратистов слабело. Стараниями д-ра Хемпеля, д-р Лайбранд, директор политического отдела министерства Розенберга был уволен.
31 марта 1944 г., четыре месяца спустя после опубликования декларации о «Казакии», ген. Кестринг, командующий всеми русскими формированиями, воюющими на стороне немцев отдал приказ об создании Центрального Управления для всех казачьих частей с целью иметь представителей от казаков, которые бы представляли и защищали их интересы. В это Управление вошли генералы П. Н. Краснов (глава Управления) и В.Г. Науменко и полковники C.B. Павлов и Н.Л. Кулаков. В результате этого приказа, такие газеты как «На казачьем посту», «Казачьи отчеты», «Казачий листок» (я упоминаю только некоторые из них) стали постепенно вытеснять прессу сепаратистов. Но в них нельзя было писать о свободной России или о том что казаки являются лишь частью русского народа, борющегося за свою свободу. Благодаря стараниям ген. Краснова и его друзей немцев распространение пропаганды сепаратистов в казачьих формированиях и среди казаков эмигрантов было запрещено, но в то же время немцы разрешили сепаратистам издавать периодическую литературу, чем создалось курьезное положение. Немецкое правительство, не терпевшее никакой политической оппозиции к нацисткой партии, продолжало поддерживать, правда не очень активно, казачью политическую оппозицию. Объяснением этой аномалии может быть то, что Гитлер широко применял принцип «разделяй и властвуй», применяемый им даже для высших слоев нацистов.
В июне 1944 года лидер сепаратистов Глазков приехавший в Берлин для встречи с ген. Красновым, при поддержке видных немецких политических деятелей потребовал изменений в Центральном Управлении. Управление было признано немцами официальным представительством казачества, но теперь, пять месяцев спустя немцы стали оказывать давление на ген. Краснова, чтоб он достиг соглашения с Глазковым. В результате этой встречи Центральное Управление перестало существовать и было заменено Казачьим Управлением, в котором по требованию Розенберга сепаратисты получили три отдела: пропаганды, иностранных и внутренних дел. Во главе Управления оставался ген. Краснов, но Глазков постарался чтобы это было бы только номинально.
Это решение было опубликовано ген. Красновым 2 авг. 1944 г. в приказе №8. после чего три новых «министра» были приглашены в Берлин занять их посты.
Опубликование приказа № 8 вызвало возмущение среди казаков. К ген. Краснову стали поступать петиции со многими подписями, убеждавшие его не проводить в жизнь этот приказ до тех пор, пока большинство казаков не выскажется по этому вопросу. Среди отказавшихся подчиниться этому приказу был и племянник ген. Краснова Семен Николаевич Краснов, и доктор Химпель. В конце концов они одержали верх.
Несмотря на то, что Глазков несколько раз ездил в Берлин для хлопот чтобы его единомышленники остались на своих постах, 9 авг. ген. Краснов отдал новый приказ № 9 в котором аннулировал предыдущий приказ № 8 и этим прекращал дальнейшие попытки сепаратистов вмешиваться в казачьи дела.
Вскоре возникли новые затруднения. Рядовая казачья масса не понимала почему ген. Краснов отказался присоединиться к Комитету для Освобождения Народов России (сокращенно — КОНР), который был создан 14 ноября 1944 г. в Праге и который возглавлял бывший герой Красной армии защитник от немцев Киева и Москвы, попавший к ним в плен, генерал А.А. Власов.
Ген. Краснов имел свои соображения. Как патриот и верующий человек он не мог согласиться с планом Власова на отделение церкви от государства. Кроме того он очень сомневался в некоторых антисталинских марксистах, окружавших Власова и которые казалось диктовали КОНР-у политику освобождения России.
Краснов и Власов встретились 7 и 9 дек. 1944 г., чтобы обсудить все разногласия между ними. Но их мнения были слишком различны, чтобы они могли бы прийти к какому-нибудь соглашению. Краснов считал что казачьи земли должны быть частью будущей России, но с сохранением старых казачьих обычаев и нравов, ибо верил что в конце концов и вся Россия их будет проводить в жизнь.
Для прекращения всяких слухов и для объяснения своей позиции в этом вопросе ген. Краснов, после того как он присоединился к казакам в северной Италии 15 марта 1945 г. опубликовал «Открытое письмо» Власову, в котором, он, подчеркивая факт, что немцы уже признали полную самостоятельность казачьих территорий, спрашивал Власова может ли он также это гарантировать? Дальше он намекал на то, что после освобождения России и установления там власти КОНР, нацисты будут обращаться с ним как со своей марионеткой, которая не будет иметь никакой реальной власти. Казаки же никогда не могли бы примириться с положением немецких вассалов. Этих взглядов ген. Краснов придерживался до самого конца войны.
Но ген. Доманов, Походный Атаман всех казачьих соединений в северной Италии не был согласен с ген. Красновым. Он считал что все свободные русские должны войти в КОНР, с тем чтобы после окончания войны всем вместе иметь дело с западными союзниками.
После прекращения военных действий в Европе многие стали соглашаться с Домановым, который предпринял шаги чтобы лишить власти ген. Краснова. Последний, видя что остается в меньшинстве отказался от поста Главного Атамана.
26 апр. 1945 г. в последнем выпуске «Казачья земля» в Толмецо, Походный Атаман Доманов объявил о своем решении присоединения Казачьего Стана в Италии к КОНР-у. Но это была пиррова победа: в следующий день казаки двинулись на северо-запад, навстречу западным союзникам.
Глава III. — Исход «маленького народа». Уход казаков с Востока является одним из беспримерных подвигов выносливости в современной истории. Покидая родину, чтобы снова не попасть под власть коммунистов, казаки не предполагали, что двинувшись на запад они придут сначала в Херсон, потом двигаясь на северо-запад — в районы Барановичей и Новогрудка в Польше, затем, идя на юго-запад через Альпы в северную Италию, чтобы к осени 1944 г., то есть через полтора года после своего исхода, достигнут города Толмеццо.
Немцы, так же как и многие казаки, думали, что немецкое отступление 1942-43 гг. будет кратковременным, поэтому они предполагали расселить казачьи семьи около Каменц-Подольска недалеко от польско-украинской границы на короткое время. Однако когда немецкое контрнаступление весной было остановлено советчиками, план этого расселения был изменен и казаки с семьями передвинулись на северо-восток в Новогрудок, где земли отведенные им были разделены на отдельные зоны, в которых и расположились соответствующие казачьи части.
Прибыв туда, сразу же была построена церковь, открыты школы для детей, организовано медицинское обслуживание. Немцы, отпуская им продукты питания через офицера связи Мюллера оставили их на произвол судьбы. А это означало что вся ответственность легла на полк. Павлова. Он был для казаков надежной опорой и человеком, который не смотря ни на что, заражая других своей глубокой верой, что в будущем все они вернутся в освобожденную Россию.
Пока все это происходило в Новогрудке полк, фон Панвиц получил приказание реорганизовать в Херсоне различные казачьи формирования и употребить их для защиты Крыма. Ядром этих формирований было два кубанских полка, которые весной 1943 г. были организованы и руководимы полк. Кулаковым, непримиримым врагом коммунизма. Вскоре к фон Панвицу в подкрепление пришли полки с Дона и Терека. В Херсоне казачьи части пробыли недолго, и были переброшены в новые учебные лагеря в Млаву в северной Польше, где, только что произведенному в генерал-майоры фон Панвицу было приказано сформировать Казачью Дивизию. Формированиям полк. Павлова, вместе со всеми мужчинами призывного возраста, прибывшим в Новогрудок было приказано присоединиться к Дивизии в Млаве. Туда же из разных мест прибывали и другие казачьи формирования.
Вскоре в Млаву прибыл и 600-ый Казачий батальон полк. Кононова, получивший новое наименование 5-го Донского каз. полка. Не смотря на образование Казачьей Дивизии, не все части казаков, воевавшие на восточном фронте подчинялись фон Панвицу. Так 5-ым Донским полком продолжал командовать полк. Кононов, а остальными полками командовали немцы, но младшими офицерами были русские.
Перед фон Панвицем стояла трудная задача: соединить все эти разрозненные части в одну дивизию. Он был единственным из немецкого офицерства способным это сделать. Прежде всего он решил, что для успешного выполнения этой задачи он должен говорить со своими людьми на их родном языке без переводчика. Для этого он быстро изучил русский язык, а также как историю казаков, их обычаи и нравы, чтобы быть ближе к ним.
Второй его задачей было найти немецких офицеров, которые не рассматривали бы казаков как «унтерменшен» или пушечное мясо в гигантской игре Гитлер-Сталин, а старались бы понимать психологию людей, которыми они будут командовать. Но это было не легко, так как многие немецкие офицеры посланные в Млаву считали свое новое назначение наказанием, считая что для них — офицеров немецкой армии, позорно и унизительно командовать солдатами славянского происхождения. Такое их отношение, вместо того чтобы вызвать доверие и улучшать дисциплину, которых так стремился достичь фон Панвиц, наоборот, подрывало мораль казаков. В конец концов ему удалось окружить себя такими же кавалерийскими офицерами, как и он сам, людьми близкими ему по духу, а не продуктами нацисткой эпохи, опьяненных мифом арийского превосходства. Полк. Иоахим фон Шульц, фон Калбен и Леман, трое главных офицеров, очень хорошо понимали к чему стремился их начальник и старались делать все возможное в этом направлении. И в действительности они стали главной опорой каз. Дивизии.
Но далеко не все ушедшие осенью 1943 г. с Дона, Кубани, Терека и Астрахани дошли до первого лагеря в северо-восточной Польше. Много лишений и страданий пришлось пережить казакам в их движении на запад, так как немцы, спасая свои собственные жизни потеряли к казакам всякий интерес. Некоторые, обессилев погибали по дороге, другие были убиты частыми налетами советской авиации, бомбившей и расстреливавшей из пулеметов беззащитную колонну беженцев. К этому нужно прибавить нападения регулярных частей советской армии и красных партизанских банд. И только благодаря организаторским и военным способностям полковника Павлова около ста тысяч человек дошло до Новогрудка.
За исключением батальона полк. Кононова большинство казаков прибывших в учебные лагеря были в ужасном виде. Все это время они должны были добывать продукты питания отбивая их у советской армии или красных партизан, пользуясь для этого оружием подобранным во время боев. В эти части входили люди разных возрастов, часто можно было найти вместе деда, отца и сына. Настроение их тоже заставляло желать лучшего: они имели очень мало надежд на хорошее будущее, никаких идеалов и воодушевления. Часто желая улучшить свой скудный паек, они на встречающихся хуторах, селениях, забирали кур, свиней и т. д., считая что их владельцы, более счастливые крестьяне, должны делиться с ними своими излишками.
Фон Панвиц энергично принялся за дело. Он удалил тех немецких офицеров, которые обращались с казаками как с немецкими рекрутами, так как не хотел, чтобы они были точной копией германских солдат. Будучи сам хорошим солдатом фон Панвиц понимал, что единственная возможность достигнуть успеха его миссии — это было добиться чтобы казаки его не боялись бы, а уважали.
Не считаясь с официальными нацистскими директивами он призвал в Млаву себе на помощь казаков старых офицеров царской армии. Это был умный психологический шаг. Старые эмигранты, проникнутые чувством долга перед родиной, хорошо знакомые с традициями и историей казачества, внушали эти чувства тем, у кого из-за советского воспитания было мало знаний о казаках.
Для поднятия воинского духа, фон Панвиц приказал сформировать конный дивизионный оркестр, с барабанщиком, ехавшим, впереди на белом коне, и который принимал участие на всех смотрах. Он не скупился на похвалы, там где они были заслужены, всегда старался лично приветствовать казаков возвращавшихся с учений.
Вскоре его деятельность дала большие результаты. Главные должности занимали надежные немецкие офицеры, младшее же офицерство состояло из офицеров русской императорской армии и бывших офицеров советской армии, или часто, произведенных в офицерские чины атаманами станиц, еще в те дни, когда только начинались образовываться казачьи отряды. Казаки охотно проходили строевое обучение, надеясь, что скоро они смогут отвечать коммунистам ударом за удар.
Несмотря на то, что фон Панвиц был протестантом, он любил богатый мистицизм православной церкви и всегда присутствовал на церковных службах. После Пасхальной службы он окончательно оправдал данное ему казаками наименование «Батьки», христосуясь со всеми встречными казаками, что еще больше подняло его авторитет и привлекло к нему сердца его людей.
Однако, многие немецкие генералы, его сослуживцы, высмеивали его за такое отношение к казакам, не понимая, как фон Панвиц, офицер Вермахта так покровительствует этим «унтерменшам». Но в конце войны действительность показала, что их люди, немецкие солдаты, в большом количестве дезертировали из армии или отказывались выполнять приказы, у казаков фон Панвица этого не было.
Недалеко от главного лагеря казаков находился лагерь Мохово, в котором был расквартирован Казачий Резервный полк и жили семьи некоторых казаков. Генерал часто посещал Мохово, ибо обращал большое внимание на казачью молодежь, размещенную в отдельных жилых помещениях в лагере. По просьбе отдельных атаманов мальчики от 10-и до 16-и лет были сгруппированы вместе, как бы в школы, в которых специально подобранные преподаватели учили их не только военному строю, но преподавали историю, Закон Божий и т. д. От 16-и до 18-и лет юноши находились в других группировках, в которых обучению военной тактике отводилась главная роль. Когда им исполнялось 13 лет, они автоматически переводились в полки, уже как хорошо обученные солдаты.
С внешней стороны Мохово было типичной казачьей станицей, и можно было представить себе что она находится на одной из рек Дона, Кубани или Терека. На небольшом, поросшем соснами холме была выстроена прекрасная небольшая церковь, заканчивавшаяся блестящим куполом. Внутри церковь имела иконы, в том числе и Казанской Божией Матери, написанной казаком художником, перед которой всегда горели свечи, казачками же был вышит изысканный покров на Престол.
На главной площади Мохова опытные наездники джигиты обучали юношей джигитовке, наилучшие джигиты из них показывали свое искусство генералу.
Вскоре военное обучение казачьей Дивизии было на должной высоте и могло бы вызвать восхищение в любой армии. Казачья пехота — пластуны обучалась всему тому, чему научился Вермахт во время прежних своих кампаний, пулеметчики и гранатометчики всегда были готовы к бою, артиллерия же практиковалась в стрельбе до достижения полной точности прицела.
Вскоре Верховным Немецким Командованием было приказано дивизии фон Панвица отправиться на Восточный фронт и принять там от Вермахта сектор, который был в очень тяжелом положении. Однако фон Панвиц, думая о своих людях, поехал в Штаб просить Высшее Командование отменить этот приказ, указав, что было бы нелепо требовать от казаков воевать против своих же соотечественников без немецкой поддержки и подчеркнул ту опасность которая ожидает их, если они попадут в плен к коммунистам. Воспользовавшись случаем он также изложил свой первоначальный план, свою первоначальную идею о сформировании настоящей Русской Освободительной Армии, в которую могла бы войти и Казачья Дивизия. Эту Армию можно было бы использовать против коммунизма, потому что она представляла бы Русское Освободительное Движение в целом, в то время как его Дивизия представляет лишь маленькую часть народов России.
Фон Панвиц сознавал что его план неприемлем для Гитлера, и в то же время чтобы доказать что его люди настоящие бойцы, предложил Высшему Немецкому Командованию вместе Восточного фронта отправить его Дивизию в Югославию для борьбы с коммунистическими партизанами Тито и оставить ее там до создания Русской Освободительной Армии.
Хлопоты фон Панвица в некоторой степени увенчались успехом и в сентябре 1943 г. он в Млаве получил приказ о том что Дивизия должна готовиться к переводу в Югославию, через Венгрию. Но теперь перед ним стояла еще одна трудная задача: как сообщить это распоряжение немецкого Командования своим людям, которые с воодушевлением и энтузиазмом готовились к борьбе с коммунизмом на родной земле, а теперь их посылают на Балканы.
Тут ему пришла мысль пригласить посетить его Дивизию известных героев гражданской войны бывшего Донского Атамана генерала П.Н. Краснова и Кубанского Атамана генерала В.Г. Науменко, которые могли бы объяснить казакам, почему их переводят в Югославию.
П.Х. Блайт
(Продолжение следует)
© “Родимый Край” № 115 МАРТ – АПРЕЛЬ 1975 г.
(Вашего голоса не хватает)
Loading ...Читайте также: