ДОНСКОЙ «ЖУРАВЕЛЬ». – А. Страхов

Коммент
Все станицы мирно жили,
Но беду себе нажили,
Вот про эту-то беду
«Журавля» я вам спою.
Не забыли-ль вы донцы,
Что такое сиргучи?
(Новочеркасская).
Чтобы сена приумножить —
Всех лягушек постриножить!
(Константиновская).
Суке места нет нигде,
Как в хозяйском башлыке.
(Каменская).
Надо-ж было, чем ни зря,
Поймать бабе ласкиря
(Раздорская).
Вы народ, ведь все лихой,
Где же ваш табун донской?
(Кривянская).
Мы сюзьму все так любили,
А ведь в чем ее давили?
(Аксайская).
Вспоминают старички
Все полстеночки свои.
(Трех-Островянская).
Бугая все принимали,
Архирея прозевали!
(Зотовская).
Из-за проклятых свиней
Осрамились мы, ей-ей!
(Камышевская).
Восемь лет мы воевали
И в сове врага признали.
(Усть-Быстрянская).
К нам сулился Атаман,
А встречали мы цыган.
(Иловлинская).
В благодарность от цыган,
Получили мы казан.
(Кумшатская).
В чемодане, чисто зря,
Удавили мы попа.
(Пятиизбянская).
Ведь было такое дело,
Что таранка сено съела.
(В. Чирская).
Надо-ж было звонарю
Оторвать хвост кобелю.
(Вешенская).
А. Страхов

Дальше…

|  

ЛЮБИТЕЛИ ВЫПИВКИ. – Н. Нико

Коммент

Все мы становимся старыми и, чем больше стареем, тем с большим удовольствием вспоминаем наше детство и юношество. Студенческая пора, несмотря на постоянные недостатки, теперь кажется нам лучшими годами жизни. 1925-1928 годы, так называемого «НЭП’а», когда Россия за короткое время расцвела благодаря свободе частной торговли и мелкой промышленности. Все можно было купить, но… конечно для этого нужны были деньги.

Дальше…

|  

ГЯРОЙ. – С. Поляков

Коммент
Купряян Ягорыч от соседа вышел
И домой, задами, напрямик пошел.
Ноне там приезжий дьякон из станицы
Об нячистой силе разговор завел.
Выпито, конешно, было — до отказу,
Прениев, известно, было — завались!
Атаманец Юдин скалкой отбивалси
А Семен и Прохор за грудки брались.
Ну, ввязалась в споры бабушка Настасья,
А у ней ухваты — первый аргумент!
Споршики смирились. И отбой сыграли.
И порядок бабка навела в момент.
Тут Семен Степаныч, сев под образами,
И-эх-да во-от пое-эхал, — песню затянул…
Купряян Ягорыч отыскал папаху.
Вышел вроде в сенцы, да и усмыгнул!
Так. Идет, конешно Купряян Ягорыч,
На курень отцовский направленью взял.
Только под вятлою, в конопях соседских,
Купряян Ягорыч черта увидал!
Из сибе чертяка дюже неказистый
Ухи растопорил! Носа вовсе нет.
Лысый и комолый. С мордой азиатской.
И вапче — ну чистый Ленина патрет!
А глаза — што угли. Так и жгет, треклятый.
Да как залопочить: «Но, казак, пропал!
Ноне ж в преисподней ты со мной будешь!
Понял? Испужалси? Г-га! Здоров-днявал!»
«Слава Богу!» — гаркнул Купряян Ягорыч.
Посинел чертяка, задом начал бить.
Вынул хрест нательный Купряян Ягорыч
И зачал чяртяку тем хрясом хрястить.
Дым с огнем поднялся буравлем зеленым,
Серой потянуло, черт скрозь земь пропал.
Купряян Ягорыч трошки испужалси,
Ну, а виду, вопчем, вовсе не подал.
Тольки помаленькю бороду разгладил:
«Не табе, чяртяка, казака добыт!»
Огляделси — тихо. Повярнул к рячушке,
Штоб нихто не видел — шаровары мыть.
С. Поляков

 
Дальше…

|  

С БРИГАДОЙ РУССКИХ ГЕОЛОГОВ. – И. Сагацкий

Коммент

(Весна и лето 1931 года)

Дакар начала 30-х годов мало походил на столичный город, в европейском понятии этого слова: улиц с асфальтовыми мостовыми было мало, как и двухэтажных домов. В коммерческих кварталах было тесно, грязновато и многолюдно. В них, наряду с магазинами европейского скромного облика или типа «колониальных контор», попадались простые жилые дома; там часто ютилась туземная беднота. Эти представители местного населения хорошо знали свои права и привилегии граждан Французской Республики, а главное, цену квадратного метра земли, поднимавшуюся с каждым годом. Поэтому «выкурить» их из этих кварталов было очень трудно и обходилось дорого. Ближе к окраинам, город переходил в настоящую деревню, с немощенными пыльными улицами, земляными и деревянными постройками под соломенной крышей, бойкой уличной торговлей, с непривлекательными сильными запахами разного происхождения.

Дальше…

|  

КОРОЛЬ. – Н.И. Катенев

Коммент

А случилось это много лет назад. В 1924 году.

Плавал я тогда рулевым на американском пароходе по линии Нью-Йорк — Марсель — Барселона. Возвращаясь в Нью-Йорк, перед входом в Гибралтар, нередко заходили в Суету на африканском берегу для пополнения топлива — нефти. Город этот являлся главной штаб-квартирой Испанского Иностранного Легиона. Обычно стояли мы там недолго.

Дальше…

|  

ПОЛКОВНИК САРИНОВ. – Ян. Богаевский

Коммент

Это было давно — более ста лет тому назад. Наступал 1846 год, позже известный под названием «голодного, дранного». В январе погода была переменчива, днем пригреет, оттает снег, а ночью заледенеет, да снова снег. Днем оттепель, а ночью все замерзает, и так постелено ледочная кора в степи достигла не менее четырех вершков.

Дальше…

|  

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ НОЧЬ НА АКСАЕ. – Е. Крылова

Коммент

В классах, в дортуарах, а главное в гардеробных у бельевых царил безпорядок. Всюду фигурки институток, в зеленых, бордовых, голубых платьях, все в белых передниках и пелеринках. Ведь нас здесь в Новочеркасском Институте несколько Институтов, здесь и Смольный и Харьковский. В данное время среди опустевших парт в классах, в дортуарах с оголенными кроватями и в бельевой, среди хаоса зашиваемых тюков, мы слонялись, неуклюже помогая заведующим складывать вещи — институтское добро. С минуты на минуту нас должны были эвакуировать. Среди собиравшихся группами институток передавались самые невероятные слухи, что большевицкая армия уже под Новочеркасском, что нас эвакуируют, а потом бросят неизвестно где… Кто был безшабашнее, те из драмы делали водевиль, а кто робче или кто хлебнул горя от большевиков, те нервничали, тем более, что почти все были разлучены с родными. Ну хорошо! — Эвакуируют, но куда? И когда и где встретимся с родными?

Дальше…

|  

ОДИНОКИЕ. – Юшкин Котлубанский

Коммент
Полегли в степях привольных
За свободу казаки.
Нет станиц, бесед застольных
Про походы и полки.
Некому по братьям павшим
Поминки семьей справлять.
По героям славным нашим
Панихиды отпевать.
Мир кладбищенский разрушен,
И поруганы кресты.
Огонек могил потушен,
Уничтожены цветы.
Одинокие старушки
На кладбище прибредут;
Под безбожников пирушки
Слезы горькие прольют
О сынах своих бездольных,
Жизнь отдавших за свой край,
За красу полей раздольных,
За земли родимой пай.
Юшкин Котлубанский

 
Дальше…

|  

НА КУБАНИ С КОЛХОЗНИКАМИ. – Роберт Лаконтр

Коммент

От редакции. — В большой ежедневном парижской газете «Фигаро» от 27 марта с. г. был помещен под таким заглавием репортаж французского журналиста Робера Лаконтра о посещении им Кубани. Подзаголовки его очерка: «Слабости коллективного земледелия», «Тысячи машин стоят из-за отсутствия запасных частей», «Вероятная реформа (преобразование) сельского хозяйства».

Дальше…

В НОВОЧЕРКАССКЕ. – Г. Климов

Коммент

(Из главы 18-ой книги Г.П. Климова «Крылья холопа»).

1921 год. В то время я был еще совсем ребенком. Пожалуй единственное воспоминание, врезавшееся мне в память. — это галки. В освещенной керосиновой лампой комнате по полу прыгают галки. Одна из них неловко волочит за собой по полу крыло, капли крови тянутся вслед. Мигает пламя лампы, таинственные темные углы, а на полу бедные жалкие галки.

Дальше…

|  

ОТСТУПЛЕНИЕ 4-го ДОНСКОГО КОРПУСА ОТ ЕКАТЕРИНОДАРА ДО АДЛЕРА И ЕГО ПОГРУЗКА (№109). – Д. Цымлов

Коммент
(Выдержки из дневника от марта до 20 апреля 1920 г.)
(Продолжение № 108)

20 марта. Сочи. — Утром ездил в штаб Корпуса, чтобы получит сведения о положении наших частей, о дальнейшей из судьбе, ибо мы «питались» лишь слухами. Коман­дир Корпуса ген. Стариков еще раз отпра­вился в Крым, чтобы там, на месте, добить­ся распоряжения о присылке пароходов для спасения нашего Донского Корпуса.

Дальше…

|  

ПАМЯТИ УРАЛЬЦЕВ. – Б. Хорошкин

Коммент
Киргизской унылой, безбрежною степью,
Средь снежных завалов и мерзлых песков,
Безкрайно далекою, длинною цепью
Уходят с Урала полки казаков.
В трескучую стужу, без пищи, без крова,
Без теплой одежды, на верных конях…
В угрюмом молчаньи. На лицах суровых,
Презренье к врагу и решимость в очах.
Мы связаны клятвой — из рук супостата
Прощенья и милости мы не возьмем,
Нам нет отступленья, нам нет и возврата
На старый наш Яик — мы в битвах умрем…
И стонет и воет зимняя вьюга,
И шепчет, как будто дразня казака:
«Разбита, слышь, начисто Армия Юга,
«Далеко в Сибири войска Колчака.
«Все кончено, помощи ждать, но откуда?
«Союзников нет. Ты обманут, мой друг,
«От Бога, быть может спасенья ждешь? Чуда?
«Но Бог отвернулся — закончен твой круг».
«Зачем ты покинул родную станицу,
«Зачем ты оставил детей и жену?
«Смотри как заплаканы милые лица,
«Оставил на муки их в красном плену».
«Нет выхода вам, как нет и ответа,
«На жадный вопрос: что же там впереди?
«Вернись, брат, домой — хата жарко нагрета…
«Оставь Атамана, друзей — Не ходи!»…
Угрюмо внимает казак этой песни мятели
И смотрит с тоской, озираясь кругом.
Вот взвод казаков — как все, греясь сидели,
Так все и замерзли пред жалким костром.
Вот сотник лежит с головою пробитой,
И конь вороной, умирая, глядит
С тоской человеческой… Снова убитый…
 Замерзший урядник в канаве сидит…
Телега стоит и озябшие кони
Не могут итти и, шатаясь, дрожат
Под старой кошмой, на рванной попоне,
Три трупика детских, обнявшись, лежат…
Костер чуть мигает, сидит одиноко
Хорунжий-юнец и, тряся головой,
Он всех вопрошает: — «За что так жестоко
Я брошен один… Ни ногой, ни рукой.
Не в силах я двинуть. Молю вас, убейте!
Убейте меня, вот наган, казаки,
Ведь красные кончат меня, пожалейте —
Раз смерть, так уж лучше от братской руки.
Вернуться? Признать эту красную силу,
Солгать, что служил против воли своей,
С повинной притти? Вновь найти свою милую
В поселке своем, среди малых детей,
Забыть этот ужас, кошмар истребленья,
Заняться хозяйством, садок развести
И тихо, спокойно… Нет, прочь искушенья
Уйди от меня!… Боже правый, прости!
Мне нет, как и всем, на отчизну возврата.
Быть может все здесь и могилу найдем,
Но клятва дана — и из рук супостата
Прощенья и милости мы не возьмем».
Потомки героев Хины, Икана
Урала сыны, мы им долг отдаем,
И смело идем за своим Атаманом
И славу Уральцев мы дальше несем…
Б. Хорошкин

Дальше…

|