Разговор ген. Корнилова с ген. Красновым.
Вскоре ген. Краснова попросили к Верховному Главнокомандующему. Генералы до этого никогда не встречались. Краснов узнал ген. Корнилова по описанию его, по портретам. «Я представился ему» — писал Краснов. — «С нами вы, генерал, или против нас?» — быстро и твердо спросил меня Корнилов. — «Я — старый солдат, Ваше Высокопревосходительство и всякое ваше приказание исполню в точности беспрекословно». Корнилов говорил чтобы Краснов поехал в Псков, разыскал там Крымова. «Если его нет там, оставайтесь пока в Пскове. Я НЕ ЗНАЮ, как Клембовский? Во всяком случае явитесь к нему. От него получите указания. Да поможет вам Господь»!
Левитов писал: «На встречу ген. Краснова с ген. Корниловым я особенно обращаю внимание читателя. Вновь назначенный на корпус, идущий на Петроград яко бы с целью переворота, ген. Корнилов не говорит ни слова».
Да! «Не яко бы…» а действительно, в это время корпус уже шел против Совета и против некоторых членов Врем. прав., примыкавших к Совету. Но первоначальная цель движения кон. корпуса — была борьба с Советом и большевиками, готовившими вооруженное восстание.
Вполне понятно, что ген. Корнилов ничего не сказал Краснову. Все распоряжения им были отданы ген. Крымову. Кроме того ген. Корнилов ничего не сказал Краснову. Все распоряжения им были отданы ген. Крымову. Кроме того ген. Корнилов сказал Краснову: «поезжайте сейчас в Псков и постарайтесь разыскать там Крымова. Если его нет там, оставайтесь пока в Пскове: нужно чтобы побольше было генералов в Пскове». (Последней фразы у Левитова нет. «Я НЕ ЗНАЮ (выделено — Левитовым. М.Б.), как Клембовский? Во всяком случае, явитесь к нему. От него получите указания».
О Клембовском, Главнокомандующем Северного фронта, Левитов ничего не пишет. Возможно, что ничего и не знает. Я дам пояснение.
После приказа Керенского сдать ген. Корнилову должность, его начальник штаба ген. Лукомский доносил Керенскому: «Ради спасения России Вам необходимо идти с ген. Корниловым, а не смещать его. Смещение ген. Корнилова поведет за собой ужасы, которых Россия еще не переживала.
Я лично не могу принять на себя ответственность за Армию, хотя бы на короткое время, и не считаю возможным принимать должность от ген. Корнилова, ибо за этим последует взрыв в армии, который погубит Россию.
Ожидаю срочных указаний. «Подпись: Лукомский. 27 авг. 13 час. 1917 г.
Отказ ген. Клембовского.
Из «Разгрома Корниловского мятежа» — № 457. 28 авг. 1917 г.
«От главковерха получил телеграмму, что я назначаюсь на его место (ген. К.) Готовый служить Родине до последней капли крови, не могу, во имя преданности и любви к ней, принять эту должность, так как не чувствую в себе ни достаточно сил, ни достаточно умения для столь ответственного поста в переживаемое тяжелое и трудное время». В. Клембовский.
Ген. Корнилов еще не получил ответ от Клембовского, а потому и сказал Краснову: «я не знаю, как Клембовский»… (По вызову Керенского он уехал в Петроград, а его место занял нач. штаба Северного — ген. Бонч-Бруевич — скрытый большевик).
Страница 73-у Левитова — «После разговора с ген. Корниловым — Краснов пошел в штаб Походного атамана… где у Ген. Краснова были старые знакомые и сослуживцы, они подробно рассказали ему», что Керенский ведет Армию к полному разложению, что Керенский «совершенно подчинился Совету», что России грозит гибель… что в решительную минуту «Верховный взял на себя свергнуть Керенского и стать во главе России до Учредительного Собрания».
Написано в «Часовом» у ген. Краснова: …»У меня все были старые знакомые и сослуживцы. И нач. штаба, ген.-шт. ген.-от-кавалерии Смагин, и Сазонов, и чины штаба, полковники Власов и Греков, все были уверены в полном успехе дела». Как видим Краснов только с четырьмя человеками, своими друзьями вел разговор. А Левитов не указывая этого — писал: «резкая критика… равна пропаганде». При желании и из мухи — можно сделать слона. «Тут же мне показали приказ» — говорил ген. Краснов — «написанный в сильных, но слишком личных тонах». «Сын казака-крестьянина»… Ясно, что разговор идет «Об обращении Корнилова к населению»… Ген. Краснов принял его за приказ.
Полк. Левитов в своей безудержной критике придирается (здесь и дальше) к ген. Краснову… «Неточностью является какой-то приказ, объявляющий Керенского изменником». (Все точные слова из «Обращения»…)
Ген. Краснов писал свои воспоминания, как красочно граф Келлер водил в атаку свою конницу… «И когда был бой — казалось, что и он был тут же и вот-вот появится со своим значком. И он был тут, он был в поле и его видели даже там, где его не было. И шли на штурм весело и смело». (выделено ген. Красновым. М.Б.). «Тут же все начальство осталось позади. Корнилов задумал такое великое дело, а сам остался в Могилеве во дворце, окруженный туркменами и ударниками, как будто и сам не верящий в успех. Крымов неизвестно где, части не в руках у своих начальников.
Легенда о всаднике на белом коне, въезжающем победителем в город, слишком сильно въелась в народные умы, чтобы ею можно было пренебрегать, совершая переворот. Все это я высказал в штабе». И это нельзя считать за критику своего начальника. Разговор шел только среди офицеров-друзей, когда не присутствовал ни один солдат. Краснов продолжает… «Но меня разуверили и успокоили. Керенского в армии ненавидят. Кто он такой? — штатский, не умеющий себя держать фигляр, а против него брошены лучшие части. Крымова обожают… Никто Керенского защищать не будет. Это только прогулка — все подготовлено. Но тогда еще менее мне было понятно, почему же в эту прогулку не пошел сразу с нами Корнилов?» (?! когда сам-то ген. Краснов еще не тронулся с места). В скобках приведена приписка полк. Левитова. Она тоже неправильна. Ген. Краснов получил приказ в ночь на 26-ое августа и сразу двинулся в путь. В штабе Походного атамана он был — 28-го августа, после 9-ти час. утра. В книге Левитовым пропущена фраза: «Это только прогулка».
В виду особой важности указываю, что делаю выписку из книги полк. Левитова на странице 74-ой, начиная с 24-ой строки снизу. «Здесь ген. Краснов теряет свой авторитет генерала и все его чисто солдатские выражения хороши только для красного словца, но никак не к лицу генералу, только что сказавшему своему Верховному Главнокомандующему: «Я — старый солдат и всякое Ваше приказание исполню в точности и беспрекословно». Будь это опубликовано до смерти автора, я бы сказал, как это называется, но о труде покойника принято «мягче выражаться», что я и исполняю» — писал полковник М.Н. Левитов в его книге «Корниловский Ударный полк».
Нам известно, что все было опубликовано в 1922-ом году в «Истории Русской Революции» — том первый, стр. 113 до 130. І.В. Гессена. Берлин.
Хотя и пишет так полк. Левитов, но все же это его заявление надо считать как незаслуженное оскорбление памяти покойного генерала Петра Николаевича Краснова.
Чтобы так распоясаться, как это сделал полк. Левитов ему надо было бы забыть, что он носил погоны Славного Корниловского ударного полка.
Если бы такое заявление было сделано им в старой Русской Императорской Армии, то «офицерский суд чести» полка — предложил бы полковнику М.Н. Левитову оставить полк и уйти из его состава.
Интересно знать, как будет реагировать полк. Левитов на то, что такое же мнение высказал и ген. А.И. Деникин, ближайший помощник ген. Корнилова.
«Очерки русской смуты» — том второй: «Мне не раз приходилось слышать упреки по адресу Корнилова» — писал Деникин — «что он сам лично не стал во главе войск, шедших на Петроград и не использовал своего личного обаяния, которое так вдохновляло войска на поле сражения… По-видимому и войсковые части разделяли этот взгляд. По крайней мере в хронике Корниловского Ударного полка читаем: «настроение корниловцев было настолько приподнятое, что, прикажи им генерал идти с НИМ на Петроград, много было шансов, что взяли бы. Корнилов, первоначально решивший, казалось все поставить на карту, внезапно заколебался и, остановившись на полдороге, не захотел рискнуть своим последним козырем — Корниловским и Текинским полками». Интересно, что и сам Корнилов впоследствии считал крупной своей ошибкой, то обстоятельство, что он не выехал к войскам». (стр. 59). Эти книги «Очерки рус. смуты» имеет и полк. Левитов.
Значит — незаслуженное оскорбление ген. Краснова должно относиться и к ген. Деникину, а также к ген. Корнилову и всем писавшим хронику Корниловского Ударн. полка. Можно утверждать, что выписка ген. Деникина подтверждает правильность высказанного мнения ген. Красновым.
Приведу еще мнение участников этого похода на Петроград.
Я переписываюсь с войсковым старшиной В.В. Шляхтиным (артиллеристом). В этом походе он был председателем артил. дивизиона «казачьего комитета — 3-го артил. дивизиона. В гор. Лейквуд, штат Нью Джерсей США — встречаюсь с войск. старш. В.М. Ажогиным, кот. в походе был председателем казачьего комитета 1-ой Дон. каз. дивизии. Он с другими членами этого комитета освободил ген. Краснова, из Смольного, когда ген. Краснов находился там арестованным. Эти оба офицера мои приятели, высказывали мне тоже самое мнение: «если бы ген. Корнилов был с войсками, то безусловно Петроград был бы взят и исход всей Русской революции был бы совершенно другой».
После ухода из штаба Походного атамана Ген. Краснов в час дня был на жел.-дорожн. станции, «получил место в прямом поезде и в ожидании его прихода сел обедать». «В 2-а час. 50 мин. я с моим адъютантом (из штаба походного) сотн. Генераловым сел в отведенное нам купэ и поехал в Псков. По пути обдумывал, что же мы должны теперь делать». (Этих рассуждений, очень важных, по ходу событий, у полк. Левитова в его книге — нет: он их не поместил).
«Нашей задачей, сколько я мог понять в Ставке» — рассуждал Краснов — «является — арест членив Врем. правит, и арест Совета раб. и солд. депутатов. «Краснов расценивал силы… и думал о своем возможном положении… «В случае удачи — ореол славы Корнилова захватит и нас, его сотрудников; в случае крушения дела, нам придется разделить его участь — тюрьму, полевой суд и смертную казнь. Однако, чувствовалось, что и в этом случае идти надо, потому что не только морально — все симпатии мои были на стороне Корнилова, но и юридически я был прав так как получил приказание от своего Верхов. Главнокомандующего, и обязан его исполнить.» «Спасти Армию! Спасти какою угодно ценою. Не только ценою жизни, но и ценою своих убеждений — вот что руководило нами тогда и заставляло верить Корнилову и Крымову» (484, стр. 4, 5.).
Вполне понятно, что все эти рассуждения Краснова полк. Левитов выбросил. Он их в книге не поместил, т. к. это рассуждения «честного казака», подчиненного Корнилову, показывают, что ген. Краснов решил, данное обещание ген Корнилову и свой долг, выполнить до конца. Полк. Левитов хочет доказать — обратное…
На стр. 75 он писал: «В дальнейшем из статей журнала «Часовой» будут приведены только выдержки». Но «точных выдержек» приводит очень мало. Почти все передает своими словами, очень коротко и совсем непонятно для читателя. Все сопровождает своими неправильными критическими замечаниями.
Страница 75 из «Часового» №485… сказано очень коротко и непонятно… «Генерал Краснов прибыл на станцию Дно 29-го августа. Разбор положения корпуса». Какие войска находились здесь? Не сказано. Какой разбор, с кем и почему — тоже нет никакого указания со стороны полк. Левитова. «Ген. Крымов в Пскове». Точно где не известно. «Павловск и Царское Село — перестрелка, ингуши остановились. Снова чтение ген. Красновым приказа солдатам ген. Корнилова без указания его текста. И здесь злая критика и ни малейшего желания собрать боеспособное ядро, пользуясь властью ком. корпуса. Наоборот, он выводит заключение: ясно, что все предприятие Корнилова рухнуло, еще и неначавшись». Так пишет, совершенно непонятно и неправильно, полк. Левитов. Сделаю пояснение всего пользуясь точными данными ген. Краснова из «Часового» №485. Тогда нам станет ясно — когда и почему ген. Краснов сделал такое заключение, в какой обстановке и главное — кому?
Увидим и совершенно неправильную критику полк. Левитовым. Конечно он был уверен и расчитывал на то, что читатели книги будут ему верить. Он никогда не думал, что кто-то будет проверять то, что он написал в книге и как это написано у ген. Краснова.
В штабе Ставки ген. Краснову сказали, что 3-ий Кон. корпус разворачивается в Конную Армию: ему придается Туземный корпус, князя Багратиона. Команд. Кон. армией становится ген. Крымов, а ген. Краснов получает 3-ий Кон. корпус.
Стр. 71 у Левитова… Ген. Краснов писал: «На деликатное дело ВОЕННОГО ПЕРЕВОРОТА (выделено п. Левитовым, без указания этого. М.Б.) были брошены части с только что назначенными начальниками». Добавлю то, что не указано Левитовым, но у Краснова напечатано. М.Б.) «Туземцы не знали Крымова. Уссурийская дивизия — не знала меня». Конечно — это очень важно, особенно в то время развала Армии.
В своей критике Левитов писал, «что подавление первого возстания большевиков (35 июля — М.Б.) показало, что не казаки его подавили, а движение из Двинска 45-ой пехотной дивизии, 14 кавалер. дивизии и др. кавалер. полков». На это можно сказать — какие же это «Материалы для истории», когда полк. Левитов переделывает историю по своему желанию. Смешно фантазировать полк. Левитову и заявлять такую чушь…
Всем известно, что это первое восстание большевиков было подавлено Донскими казаками. В «Белой России» (альбом) — ген. C.B. Денисова читаем: «Для боевых действий предназначались Дон. казач. полки, 9-ый Запасный Кавалер, полк, части Гвардейск. Конной артиллерии и Константиновское Артил. училище». (стр. 25). «Боевые действия выпали на долю Дон. казаков, а прочие части ликвидировали скандалы, возникавшие в различных частях города».
В «Донской Летописи» — том второй читаем: «Отряд казаков, бывший у Зимнего Дворца (сотня 1-го полка, сотня 4-го полка и 2-а орудия 6-ой Гвард. Дон. батареи) шедший к Литейному мосту, попал в засаду и был обстрелян из пулеметов, потеряв 4-ре казака убитыми (2-а каз. 4-го полка, 2-а каз. 6-ой Гвард. дон. батареи) и 11-ть раненых. Сотня 4-го полка, сбившая заставу на Литейном, потеряла убитыми 5-ть казаков и ранеными одиннадцать. Тяжело был ранен и сотник Хохлачев, умерший на другой день от ран» (стр. 247).
Полк. Левитов даже критикует и ген. Корнилова… «неудачное назначение конницы для столь крупной операции свержения Временного правительства…»
Была назначена лучшая конная часть, еще вполне сохранившаяся и не разложившаяся под влиянием большевистской пропаганды.
Генерал Краснов едет к войскам
«Часовой» № 485 (стр. 3-4). 29-го авг. в 6-ть час. утра ген. Краснов прибыл на ст. Дно. «…нам заявили — поезд дальше не пойдет: между Вырицей и Петроградом путь разобран, идет перестрелка между всадниками Туземного корпуса и солдатами Петроградского гарнизона, вышедшими навстречу». (Надо иметь в виду, что это были солдаты (всадники) Туземного, а не 3-го (Красновского) конного корпуса). Краснов пользуясь случаем на автомобиле поехал к кн. Багратиону, бывшему в селе недалеко от станции Дно. С ним разбирали присланную от Крымова диспозицию с точным указанием частям занятия Петрограда. После вернулись на станц. Дно. По телефону из Вырицы, из донесения кн. Гагарина, узнали, что там был разобран жел.-дорож. путь. «Черкесы и Ингуши выгрузились и походным порядком двинулись на Павловск и Царское Село. «Между этими городами их встретили ружейным огнем и они остановились. Вышедшие навстречу солдаты гвардейских полков драться не хотели, убегали при приближении всадников, но князь Гагарин не мог идти один с двумя полками, так как попадал в мешок». «Надо было пододвинуть эшелоны Туземной дивизии и начать движение 3-го Кон. корпуса на г. Лугу и Гатчино, а где находился 3-ий Кон. корпус никто точно не знал. На станции Дно стояли эшелоны Кавказ. Туземной дивизии. Подать их вперед было нельзя… Князь Багратион не рисковал выгрузиться и идти походом к Вырице. Казалось далеко»…
Около 2-ух час. дня прибыли 2-а эшелона Приморского драгунского полка «…солдаты которого имели воззвание Керенского». Солдаты горячо обсуждали (устроив митинг), кто изменник, Корнилов или Керенский». По просьбе командира Приморского драгунского полка полк. Шипунова ген. Краснов пошел поговорить с солдатами. Краснов напомнил солдатам о Русско-японской войне… «когда был с их полком на охране побережья у Кайджою, видел их в бою под Лашичао. Я прочел и разъяснил им приказ Корнилова нашего Верховного Главнокомандующего. — Мы должны исполнить приказ, как верные солдаты без всякого рассуждения.
Русский народ в Учредительном Собрании разсудит, кто прав, Керенский или Корнилов, а сейчас наш долг повиноваться». Солдаты решили… «мы исполним то, что нам скажут в штабе фронта». «Драгуны разошлись по вагонам, а через полчаса их эшелоны потянулись по свободным путям на Псков». В 5-ть час. пришел поезд и Краснов, обгоняя эшелоны тоже поехал на Псков. На остановках Краснов выходил из поезда и слушал речи агитаторов, которые в массе были брошены сторонниками Керенского для пропаганды среди войск ген. Крымова. «Товарищи! Керенский вас из под офицерской палки вывел» — говорили агитаторы — «свободу вам дал… А вы опять захотели тянуться перед офицерами… Товарищи! Керенский за свободу и счастье народа. Корнилов — за дисциплину и… смертную казнь».
В «Часовом» № 485 стр. 5, Краснов писал, что солдатская масса стремилась к миру, какой угодно ценой, а ген. Корнилов звал к продолжению войны. Керенский разложил Армию. «Уже то что Керенский был штатский, а не офицер, давало надежду солдатам на мир. Но когда (позже) Керенский начнет призывать к продолжению войны, солдаты пойдут с большевиками, обещавшими мир «по телеграфу».
«Предоставленные самим себе… казаки и солдаты, смущенные воззванием Керенского и его агитаторами и пошли по этой проторенной за шесть месяцев дорожке «арестовывать офицеров и посылать делегатов в Петроград».
И так, в то самое время, когда Крымов расписывал диспозицию занятия Петрограда, а Ингуши и Черкесы перестреливались с гвардейскими (запасными) полками, «а Петроградский гарнизон волновался и готов был сдаться, Керенский же и Времен. правит. не знали, что делать… вдруг, к ним, которых должны были арестовать — за советом и помощью явились представители комитетов Дон. и Уссурийской дивизий и команда связи, составленная из солдат, а не горцев, но как представители Дикой дивизии. Ясно было, что все предприятие Корнилова рухнуло, еще не начавшись!»
Так разве же это безудержная критика, как заявляет полк. Левитов.
Это личное разсуждение ген. Краснова, но не критика в присутствии других лиц. Как видим из объяснения совсем по другому все представляет полк. Левитов. Вот только по объяснении всего (чего не сделал Левитов) делает заключение ген. Краснов о крушении всего похода. (Надо помнить, что все это уже было много лет спустя после Корниловского движения. И это было личное заключение ген. Краснова, а не пропаганда, как представляет все полк. Левитов.
Напомним, что и 29-го августа ген. Краснов до своего 3-го Кон. корпуса еще не добрался. Хотя Левитов и писал, что будет приводить только выдержки, но он этого не делает, ограничиваясь коротким и весьма непонятным пересказом.
Полк. Левитов писал: «Ген. Краснов арестован, после допроса освобождается». Где арестован? Кем арестован? За что? Ничего не известно, так как Левитов не сообщил что Краснов приехал в Псков. За этот день — 29 авг. произошли большие события, ни нам, ни ген. Краснову неизвестные. А из «Часового» Левитов не находит нужным объяснять ничего, потому что он следует своей цели — очернить ген. Краснова.
Дам пояснение… в 12-ть час. ночи на 30-е авг. Краснов был в Пскове. На станции от военного коменданта ген. Краснов узнал, что ген. Крымов уехал в Лугу. Ген. Краснов писал: «Имея указание от ген. Корнилова соединиться возможно скорее с Крымовым и принять 3-ий Кон. корпус я просил коменданта станции отправить меня на паровозе или на дрезине в Лугу». Но оказалось, что для этого надо было иметь разрешение штаба фронта. Краснов хотел говорить по телефону с ген. Клембовским. Комендант сказал, что Клембовский в Петрограде и «видимо, назначен Верховн. Главкомом.» — «А Корнилов». — «Не знаю». — был ответ. «Или бежал, или арестован». Разговор был около 2-ух часов ночи. Значит Краснов спешил к своему корпусу, выполняя приказ ген. Корнилова. Краснов соединился телефоном со штабом фронта и ген. Бонч-Бруевич (времен. командир) прислал автомобиль. Б.-Бруевич принял Краснова и присутствовал комиссар фронта г. Савицкий. Разговор шел «как-то загадочно». «Ген. Крымов находится в Луге, а пожалуй, что теперь и в Петрограде. Вам не зачем ехать к нему. Оставайтесь лучше здесь». — «Я получил приказание и должен его исполнить». А Левитов все обвиняет Краснова…
В автомобиле до Луги Б.-Бруевич Краснову отказал. Утром 30 авг. Краснов опять отправился в штаб. «По-видимому, за ночь Б.-Бруевич получил какие-либо известия»… «Он спросил у меня» — писал Краснов — «что делать с эшелонами», которыми были забиты все пути. Краснов дал совет, так «чтобы я имел весь корпус в кулаке и на путях к Петрограду, так что по соединении с Крымовым я мог бы исполнить ту задачу, котор. будет дана корпусу». Как видим Краснов все время думает о выполнении им задачи. «Ген. Бонч-Бруевич составил при мне телеграмму, кот. адресовал — «Главковерху Керенскому». «Вы видите» — сказал он — «продолжать то, что вам приказано и что Вы скрываете от меня, Вам не приходится, потому что Верховный Керенский».
Затем ген. Краснова арестовали. За что? За то, что он шел с ген. Корниловым… Но ген. Краснов так и не мог доехать до своего корпуса. А полк. Левитов об этом умалчивает. Почему?
Керенский вступил в Главно-Командование Армией. Ген. Алексеев согласился быть у него начальником штаба.
Краснова освободили, по приказу Командующего Северн. фронтом, но взяли подписи о «невыезде» из Пскова.
31-го авг. Краснов опять у Б.-Бруевича и от него узнает, «что ген. Крымов вчера застрелился»… «Как?» — спросил я. — «В Петрограде, у Керенского. Да. Вот как. Я его хорошо знал. Крутой был человек. А в командование корпусом Вы все-таки вступите, я переговорю с Алексеевым по прямому проводу. Корпус надо успокоить. А Вас Донцы знают». (Напомню, что этот разговор происходил в Пскове. А корпус был в районе гор. Луга). Ген. Алексеев ответил согласием: корпус был подчинен Главкому Северн. фронта с сосредоточением корпуса в районе гг. Псков-Остров.
Все эти очень важные данные полк. Левитов в своей книге — не сообщил, так чтобы все было ясно и понятно. Можно считать, что это сделано умышленно, так как все говорит в пользу ген. Краснова.
1-го сентября ген. Корнилов согласился на добровольный арест.
Так закончилось «Корниловское движение»…
4-го сентября, по приказу Керенского, из тюрьмы был выпушен один из главных руководителей большевиков Лев Троцкий. Можно еще отметить, что около СОРОКА ТЫСЯЧ большевиков в Петрограде, по распоряжению Керенского получили оружие для «зашиты завоеваний революции» от «белого генерала»…
Сведения из «Часового»
Из всех данных, сообщенных читателям, видно, что книга полк. Левитова не может служить «Материалом для истории» — в книге (этой) слишком много исторических неточностей, недоговоренностей и совершенно непонятных данных…
На стр. 76-ой читаем: «По приказу Керенского генерал Краснов со своей Донской дивизией ведет перестрелку с большевиками у Гатчины, Царского Села и под Пулковым. Здесь уже получается, что сам генерал Краснов полностью был за Керенского, позабыв про генерала Корнилова. Тут все смешалось — скоро была бита и карта Керенского, тогда Краснов стал торговаться с большевиками».
Для читателя все это непонятно. По данным полк. Левитова (без подробного объяснения) все это можно посчитать продолжением «дела Корнилова». Левитов писал: «…сам генерал Краснов полностью был за Керенского, позабыв про генерала Корнилова».
Все же надо удивляться: неужели полк. Левитов не смог разобраться в том, что «дело Корнилова» уже было закончено и «Краснов в месте с Керенским» – было уже в конце месяца октября, когда большевики уже с оружием в руках захватили власть в России. Посмотрим, что же напечатано в «Часовом» из статьи ген. Краснова.
«Ген. Краснов описывает то, что происходило после провала попытки ген. Корнилова спасти Россию и Армию, свою работу по сохранению 3-го Кон. корпуса, глубокое разочарование офицерства Времен. правительством, продолжающуюся пропаганду большевиков, требование заключения мира «во что бы то ни стало», позорное предательство Главкома Северного фронта ген. Черемисова, падение Врем. прав., бегство Керенского из Петрограда в Псков, выступление частей 3-го Кон. корпуса против большевиков, уже по приказу Главковерха Керенского»…
Теперь — все понятно… Все же в виду важности разбираемого нами вопроса — защиты ген. Краснова от несправедливого обвинения — попробуем разобраться во всем более подробно… С подчинением корпуса ген. Черемисову (скрытому большевику) он сразу, по частям, начал разбрасывать корпус подальше от Пскова. «К 22-му октября у Краснова в распоряжении осталось: от 1-ой Дон. дивизии — ШЕСТЬ СОТЕН, 9-го дон. полка и ЧЕТЫРЕ СОТНИ, 10-го полка и ШЕСТЬНАДЦАТЬ орудий. (Были части и Уссурийской дивизии, но они были не в Острове).
23-го окт. было приказано ВСЕ ОСТАВШИЕСЯ ЧАСТИ передвинуть в район Старого Пебальга и Вендена. Части грузились и должны были быть отправленными по этому маршруту.
25-го октября Красновым была получена телеграмма — общий смысл: Донскую дивизию спешно отправить Петроград: в Петрограде беспорядки, поднятые большевиками. Подпись Главковерх Керенский и полк. Греков. (Товарищ председателя Союза Казаков. М.Б.).
Ген. Краснов со своим нач. штаба полк. С.П. Поповым был в штабе у Черемисова, чтобы выяснить создавшуюся обстановку. Краснов видел через открытую дверь, что Черемисов вел переговоры с Псковским Совдепом… Черемисов приказал Краснову разгрузить эшелоны и никуда не двигаться.
Тут же в штабе от комиссара Врем. прав. Войтинского Краснов (по секрету) узнал, что Керенский прибыл в Псков. (Это уже была ночь. Если бы Черемисов знал, что Керенский в Пскове, то Черемисов арестовал бы Керенского).
После того, как Керенский бросил своих товарищей Врем. прав. и дезертировал в Псков ожидая результата своей телеграммы-приказа.
Ночью, не зная квартиру Керенского, Краснов со своим нач. шт. Поповым с трудом все же встретились с Керенским. «Генерал, где Ваш корпус? (486 — 4 стр.) Он идет сюда… Он здесь уже близко… Я надеялся встретить его под Лугой…» говорил Керенский. — «Я доложил, что не только нет корпуса, но нет и дивизии, что части разбросаны по всему сев. западу России и их необходимо собрать. Двигаться малыми частями безумно». «Путяки, генерал… Вся Армия стоит за мною против этих негодяев. Я сам поведу ее и за мною пойдут все». «Скажите, что вам надо». Я стал диктовать Барановскому (нач. канцелярии у Керенского. М.Б.), где и какие части у меня находятся и как их оттуда вызволить». — «Вы получите все ваши части… но вам будут приданы 37-ая пехотн. дивизия, 1-ая Кавал. дивизия и весь XVII армейск. корпус» (стр. 5).
Краснову неверилось, что можно будет получить все эти части… «Разве сидел бы Черемисов теперь с Советом… Разве принял бы меня известием, что Времен. прав. уже нет… Разве скрывался бы в Пскове Керенский? Нет, тут что-то не так! Сомнение закрадывалось в душу и… я высказал это Керенскому». «Он как-то вдруг осел, завял, глаза стали тусклые, движения вялыми».
Не будем задерживаться на описании всех дальнейших подробностей…
Укажем все же на ту непоследовательность, которую допустил полк. Левитов. Он писал на стр. 70-ой… «Краснов стал торговаться с большевиками». А после этого пишет о том, как сотник Карташов (корниловец) не подал руку Керенскому, когда он подал руку Карташеву. Это было до перемирия с большевиками… А также и предложение В. Савинкова, о котором буду писать.
Хотя железнодорожники отказались вести поезд Краснова, но он со своим машинистом (есаулом Коршеновым) двинулся в путь. «Приближаемся к Гатчино» — писал Краснов — «я задремал. Дверь в купэ распахнулась. Я открываю глаза. В дверях Керенский… «Генерал, — торжественно говорит мне Керенский — я назначаю вас командующим армией, идущей на Петроград. Поздравляю вас генерал…» Керенский выходит из купэ. Полк. Левитов писал: «Последовало назначение Керенским ген. Краснова командующим армией, которую, очевидно, ген. Корнилов разворачивал из корпуса подошедшего к Петрограду». Что-то непонятно?! Какое отношение мог иметь ген. Корнилов в это время, когда он был арестованным… Это были совершенно другие войска. Неужели полк. Левитов не разобрался во всем? Или же он написал все это умышленно зная, что никто в этом разбираться не будет.
«Командующий армией» — писал ген. Краснов — «идет пока, считая синицу в руках (стр. 6) — шесть сотен 9-го полка и 4-ре 10-го полка: сотни по 70-т человек. Всего — 700 всадников — меньше полка. При спешивании — откинуть одну треть на коноводов — остается боевой силы всего — 466 человек — две роты военного времени!.. Мне смешно… Игра в солдатики… Как она соблазнительна с ее пышными титулами и фразами!!» Ничего этого в книге полк. Левитова нет. (У Краснова была сильна артиллерия — 16 орудий).
Войска Краснова занимают Гатчину и продолжают наступление на Царское Село. Занимают и его. Гарнизон Царского Села держит нейтралитет… Краснов писал, что в это время появился Б.В. Савинков. «Офицеры моего отряда — все Корниловцы возмущались поведением Керенского. Он обещал дать помощь, но он не только не дает нам посторонних войск, но и не может принудить вернуть корпусу части, входящие в него». «Его популярность пала, он ничто в России и глупо его поддерживать. Вероятно под влиянием разговоров с офицерами и казаками, кот. говорили: «пойдем с кем угодно — но не с Керенским», ко мне пришел Савинков и предложил мне убрать Керенского… арестовать его и самому стать во главе движения».
Полк. Левитов обо всем этом писал весьма коротко: «Савинков предлагает генералу Краснову убрать Керенского и самому стать во главе наступления на большевиков. На это генерал заявляет: «Я не могу усмирять солдатское море из Петрограда, а лишь из Ставки, ставши Верховным Главнокомандующим». (Я подчеркиваю эту фразу, в виду ее особой важности. Она взята в кавычки полк. Левитовым, что означает, что он приводить точные слова ген. Краснова М.Б.).
В скобках (Для генерала Корнилова это было в минус, а для себя это было единственным возможным способом подавление бунта) — писал полк. Левитов, стр. 77-ая.
Посмотрим и сделаем выписку (точную) из «Часового» 486, стр. 6-го. как писал ген. Краснов и увидим какой громадный проступок совершил полковник М.Н. Левитов.
Генерал Краснов писал, что Савинков ему говорил: «С Вами и за Вами пойдут все. Но я знал, что это было не так. Я был генерал (разрядка Краснова. М.Б.) — это во-первых. Во-вторых, мое отношение к войне и победе было слишком хорошо известно солдатским массам.
Для удобства сравнения этих двух фраз, я после фразы Краснова — приведу (повторю) и фразу Левитова и… увидим какая в них разница: потому что полк. Левитов переделал фразу… Генерал Краснов писал: «Я мог усмирить солдатское море не из Петрограда, а из Ставки, ставши Верховным Главнокомандующим и отдавши приказ о немедленном перемирии с немцами на каких угодно условиях». (Все подчеркнуто мною. МБ.).
Как написано у Левитова: «Я не могу усмирить солдатское море из Петрограда, а лишь из Ставки ставши Верховным Главнокомандующим».
Теперь мы можем сравнить эти две фразы и видим, как переделал фразу ген. Краснова полк. Левитов. Как он рискнул совершить такой недопустимых! проступок и только для того, чтобы очернить ген. Краснова. Этот поступок полк. Левитова я не буду называть тем словом, которое заслуживает полк. Левитов, только потому что все читатели знают это слово и назовут его в своем уме мысленно.
Краснов продолжает: «Только такая постановка дела» (т. е. немедленный мир — на каких угодно условиях) могла привлечь на мою сторону солдатские массы. Но, конечно, на это я не мог пойти. Да это и не спасло бы Россию от разгрома. С этим не согласились бы офицеры и лучшая часть общества. А без этого — без мира — свержение и арест Керенского только сделали бы из него героя и еще больше усилили бы разруху».
Полк. Левитов писал: «Ген. Краснов полностью признается, что он не мог отказать Керенскому в помощи. «Это вполне понятно — Керенский был Главой Врем. правит., Верховным и, главное, боролся с большевиками (хотя и поздно…) «Прогнать Керенского он тоже не мог, а данное слово ген. Корнилову исполнил злой пропагандой против него и бездействием после прибытия на место назначения к войскам».
Все это, как мы уже знаем, совершенно неправильно… Краснов к своему корпусу прибыл только после добровольного согласия ген. Корнилова, на свой арест. Краснов торопился поскорей прибыть к своим войскам и прилагал все усилия выполнить данное им ген. Корнилову, обещание и исполнить его приказ.
«Была и еще одна деликатная сторона дела» — писал Краснов — «Керенский явился ко мне искать спасения и помощи. Я не отказал в ней. Я не прогнал его сразу. Он был, до некоторой степени, гостем у меня, он мне доверился и арестовать его было бы не честно, не благородно». Так рассуждал и действовал» честный казак Краснов». «С ДОНА ВЫДАЧИ НЕТ!» и ген. Краснов, рискуя своей головой дал возможность Керенскому бежать из Гатчинского дворца, в то время когда казаки торговались с большевиками, чтобы «ухо-на-ухо» променять Керенского на Ленина.
Неправильное заключение делает полк. Левитов, когда пишет: «Обещание ген. Краснова вывести свою дивизию донцов на Дон спасло его». Нет! Краснов был арестован (обманным образом) большевиками… но и об этом аресте — полк. Левитов умалчивает и… пишет на стр. 77-ой: «Разговоры с Троцким в Смольном, с Дыбенко»… С этими двумя — Краснов разговаривал еще и в Гатчино. А в Смольном он говорил и с Крыленко…
Освободили ген. Краснова казаки — казачьего комитета 1-ой Дон. дивизии под председательством войск. старшины Василия Михайловича Ажогина. Они ворвались в комнату в Смольном, где находился ген. Краснов и полк. Попов. Торговались с Крыленко, который хотел у казаков отобрать пушки и отпустить казаков домой на Дон. Пушки отдать казаки не согласились. А ген. Краснова отпустили на его квартиру в Петрограде, где был и постоянный большевистский караул. После отсюда Краснов уехал в Лугу, откуда своих казаков эшелонами отправлял на Дон. Но подробностей этого дальнейшего путешествия Краснова на Дон — касаться не будем.
Закончим защиту генерала П.Н. Краснова. Свои неправильные и несправедливые нападки на ген. Краснова полк. Левитов заканчивает так: «Да, учить Верховных — это легко, а как самому исполнить свой долг, как он обещал ген. Корнилову, это не каждому было дано тогда в наше «смутное время».
После всего того, что разобрано, после всех неправильностей можно совершенно спокойно и вполне правильно сказать: напрасно полк. Левитов осуждает генерала Краснова. Он это — не заслужил. Ген. Краснов был прав во всем и мы это видим из доказательств, вполне документированных и точных. Надо сильно удивляться тому, что заставило полк. М.Н. Левитова обвинять ген. Краснова в том чего не было. Полковник Левитов даже пошел на подлог, переделал фразу ген. Краснова на свой лад. Но — «правду трудно скрыть» и это некрасивый поступок стал достоянием всех читателей. Полк. Левитов писал «материалы для истории полка»… Нет! это не история — а искажение истории, скажу я. И до последнего момента полк. Левитов дает неправильные сведения. Он пишет: «Восстание Дона при содействии Добровольческой Армии».. К восстанию на Дону Добрармия отношения не имела: она в это время была на Кубани, совершая свой Легендарный ЛЕДЯНОЙ ПОХОД.
Восстание — началось 18-го марта в стан. Суворовской. Оно быстро стало распростроняться на Дону. В «Очерки русской смуты», том 2-ой, стр. 317 «…в начале апреля до нас доносились настойчивые слухи с Дона, что казачество там встало поголовно… Армия воспрянула духом окончательно». На стр. 320 «Словом на Дон». Принял решение ген. Деникин. Но трем Задонским станицам Добрармия помогла освободиться от большевиков. Ст. 89 — узнаем, что ген. Врангель 8-го сент. получил назначение быть командиром 3-го Кон. корпуса. Это в то время, когда корпусом уже командовал ген. Краснов. После выяснения ген. Врангелем в штабе у Керенского «этого недоразумения» ген. Врангелю сказали, «что мне будет предложено другое назначение. Я ответил, что… назначения не приму и буду ходатайствовать об увольнении меня в отставку». («Воспоминания» — Ген. П.Н. Врангеля, стр. 90, книга 1-ая).
На стр. 91 своей книги полк. Левитов писал: «Генерал Краснов был не прав в отношении его обвинения генерала Корнилова в 3-ех случаях». Я, последовательно, этим случаям, о которых будет писать Левитов, буду давать свои пояснения на основании тех данных, о которых мы уже знаем. Прежде всего считаю нужным сказать, что из всей моей защиты ген. Краснова видно, что он ни в чем не обвинял генерала Корнилова, а все время стремился к тому чтобы выполнить приказ генерала Корнилова.
Первый случай — критика распоряжений ген. Корнилова в штабе Походн. Атамана. Читателям уже известно, что в штабе Поход. Атамана никакой критики ген. Корнилова не было. Ген. Краснов разговаривал только со своими друзьями и сослуживцами, высказывая им свое мнение. Полк. Левитов умолчал об этом и провел мысль, что Краснов в «штабе занимался пропагандой».
Второй случай — «догнав свой корпус под Петербургом (так указано у Левитова М.Б.) не принял мер для устранения явлений, разрушающих дисциплину в войсках». Нам известно. что ген. Краснов так и не мог догнать 3-ий Кон. корпус, т. к. 30-го августа был арестован в Пскове. Полк. Левитов прекрасно это знает, но не считаясь с истинным положением вещей, продолжает обвинять ген. Краснова.
На станции Дно — был Туземный корпус кн. Багратиона, а не корпус ген. Краснова — 3-ий Конный, который он должен был принять.
Третий случай — «с появлением Керенского ген. Краснов принимает уже от него и назначение на конную армию, покончившего с собой ген. Крымова».
Здесь может быть два положения: а) ошибка со стороны полк. Левитова и б) умышленно неправильное сообщение. Ошибка могла быть в том, что Левитов (почему-либо) не смог разобраться, что это были не Крымовские войска, а совершенно другие, которые Керенский расчитывал получить с фронта. Но Главком Северного ген. Черемисов перешел на сторону большевиков и Керенский помощь войсками не получил. Этого положения, не мог разобраться, я не допускаю. Остается, что это сделано умышленно, чтобы очернить генерала Краснова.
Наконец — о назначении ген. Врангеля полк. Левитов представляет это, как исправление ошибки в назначении ген. Краснова. При чем напомню абсурдность этого утверждения полк. Левитовым: Ген. Краснов был назначен 26-го августа, а ген. Врангель только 8-го сентября. Назначение это шло уже после добровольного ареста генерала Корнилова.
На этом я считаю возможным закончить защиту генерала П.Н. Краснова.
Вам Господин Редактор приношу горячую и искреннюю благодарность за помещение этой статьи.
Максим Бугураев
© “Родимый Край” №119 НОЯБРЬ – ДЕКАБРЬ 1975
(Вашего голоса не хватает)
Loading ...Читайте также: