РОДИМЫЙ КРАЙ — орган обще-казачьей мысли

Против своей воли и желания казаки 1-ой Казачьей дивизии были переброшены на борьбу против партизан, оперировавших на Балканах, преимущественно в Югославии.

Там дивизия была направлена на борьбу против партизанских соединений Тито, опе­рировавших в районе Фрушка гора. После ликвидации их, дивизия в начале ноября 1943 года была переброшена на запад, в ра­йон Брод на Саве, где должна была взять на себя обеспечение от нападений партизан в районе начиная 80 км. севернее Брод и кон­чая гор. Сараево.

Весной 1944 года дивизия была переведена в область Загреба, где в это время партизаны Тито развили активную деятельность. После ликвидации партизанских банд и в этой об­ласти, казаки были направлены летом того же года в область гор. Сисак, где дивизия находилась до конца 1944 года, когда она бы­ла развернута в 1-ый Казачий корпус.

С начала 1945 года на корпус была возло­жена задача обеспечения пути отступающим германским войскам из Греции, Албании и Сербии. Несмотря на громадный количест­венный перевес регулярных советских и болгарских дивизий спереди и постоянные нападения сильных партизанских соедине­ний Тито сзади, казаки мужественно проби­вали всем отступающим войскам путь на се­вер и сдерживали ожесточенные атаки со­ветских и болгарских частей.

Неоднократно сводки Верховного гер­манского командования, начиная с января, до самого конца войны, свидетельствуют об ка­зачьей доблести и храбрости, о частых про­рывах казаками советского фронта на 50 и даже 100 км. вглубь расположения противни­ка. Особенно блестящи были операции кор­пуса в районе Вараждина и разгром совет­ских и болгарских войск при переходе ими реки Дравы.

В начале мая 1945 года 1-ый Казачий кор­пус с непрерывными боями достиг гор. Целье на реке Драве. Казачье Национальное руководство прекрасно понимало, что надви­гается военная катастрофа, а посему стара­лось как-то воздействовать на переброску казаков к швейцарской границе. К счастью найдено было понимание опасности для каза­ков доктором Арльтом, ведавшим Восточны­ми Воинскими Соединениями.

Д-р Арльт несколько раз радировал ген. фон Панвицу о немедленной замене 1-го Каз. корпуса какой-либо иной частью и отрыва от неприятеля, с целью ускоренными маршами достичь районов расположения войск запад­ных союзников. К сожалению эти указания не были выполнены, как это имело место у ген. Шандрука, командовавшего украинской дивизией.

Вечером 8 мая 1945 г. 1-ый Каз. корпус, сдерживая наступление противника, достиг районов Словенски Градец западнее Вараж­дина. В это время шеф разведки получил че­рез оставшуюся почтовую сеть вызов коман­дующего 8-ой партизанской армией Тито. Та­кие соединения в партизанской войне не бы­ли неожиданностью, однако неожиданностью для немецкого офицера было сообщение титовцев о том, что Германия капитулировала и что с 23 часов на немецкой стороне не смеет быть никаких передвижений. Через час пришло подтверждение этого сообщения и с немецкой стороны, которое произвело на ген. Панвица удручающее впечатление.

Только теперь осознал он то трагическое положение, в каком очутились казаки.

Если бы он выполнил приказ о капитуля­ции, это означало бы выдачу на милость и немилость всего корпуса советским танковым частям и титовским партизанам, которые только и ждали момента жестокой расправы с ненавистными им казаками.

Ген. фон Панвиц вызвал четырех офице­ров, знающих иностранные языки, во главе с князем Шварценбергом и предложил им не­медленно найти контакт с англичанами.

Одному из посылаемых он предложил на­ходящийся в распоряжении корпуса разве­дывательный аэроплан. Одновременно при­казал всем казачьим частям в 23 часа высту­пить в поход, с заданием во что бы то ни стало пробиться к австрийским границам и дальше в расположение английской армии генерала Александра. Что там ожидает каза­ков он не знал, как не знал никто и из ка­заков, но все они отчетливо сознавали, что добровольная передача большевикам ни в коем случае невозможна и немыслима.

Казаки шли всю ночь мимо немецких, хор­ватских, венгерских частей и штабов, обозов и массы беженцев. Сильные партизанские соединения все время пытались преградить путь казакам, но были с большими потерями отброшены. При этом вторая казачья диви­зия тоже с ожесточенными боями пробивала себе путь из района Вараждина на северо-во­сток, неся при этом громадные потери от на­седавших советских танковых соединений, а со стороны гор напавших партизан. Каждый казак, отклонившийся в сторону от главного пути был немилосердно уничтожаем…

9 мая, около 10 часов дня, казачий аван­гард достиг передовых частей 11-ой британ­ской танковой дивизии. Части 2-ой каза­чьей дивизии должны были в то время еще пробиваться через горы, чтобы наконец, по­сле тяжелых боев и больших потерь присое­диниться к Корпусу в районе Гриффен и вместе с ним продолжать путь.

Утром 10 мая, когда части Корпуса подви­гались дальше по дороге Лавамюнд-Фолькермаркт навстречу казакам вышла небольшая авто-колонна. В первом автомобиле находил­ся ген. фон Панвиц, который направлялся в английский штаб. За ним ехали многие английские офицеры. При виде этой автоколонны, в сердцах измученных и истрепан­ных в непрерывных боях и походах казаков загорелась искра надежды на спасение от наседавших на них советских частей и титовских партизан…

Вдруг прозвучала резкая команда. И как будто не было ни страшных боев, ни мар­шей с непрерывными боями, ни усталости и лишений последних тяжелых недель.

Сотня за сотней, полк за полком, сворачи­вая с дороги, начали строить свои ряды, го­товясь к исполнению очередной команды: «Казачий Корпус, слушай команду, церемо­ниальным маршем в порядке дивизий и пол­ков!»

Перед всеми предстала необыкновенная картина. Посреди бегства и паники, среди окружающего всех разложения и хаоса, сре­ди страха за жизнь сотен тысяч людей, сре­ди жуткой картины всеобщего отступления, появились оркестры корпуса и становятся за ген. фон Панвицем и окружившими его бри­танскими офицерами.

В стройном боевом порядке проходят пер­вые казачьи сотни, за ними следующие и следующие, полки за полками. За 1-ым Дон­ским полком проходит славный 2-ой Сибир­ский казачий полк, потом прославленный 4-ый Кубанский полк, за ним 6-ой Терский и другие, покрывшие себя неувядаемой сла­вой казачьи полки… Проходит славная пла­стунская бригада, за ней следует доблестная казачья артиллерия.

Стройно, величаво, как на действительном параде. На лицах казаков ни следа уныния, сомнения или отчаяния.

В стороне от дороги, на которой происходит этот необычайный парад, валялись кучи бро­шенного немецкими войсками оружия и аму­ниции, кругом царил хаос и полная подав­ленность и, только гордые сыны казачьего народа проходили мимо в полном боевом во­оружении не как побежденные, а как побе­дители, гордо, стройно и спокойно.

Суровое лицо ген. фон Панвица невольно подернулось при виде проходящих мимо казаков. Он молча посмотрел на английских офицеров, думая, понимают ли они пережи­вания дефилирующих перед ними казаков, чувствуют ли они в них величавую и гордую казачью доблесть и мужество, которые быть может, снова нужны будут в борьбе против большевиков. Он, не выдержав, сказал: «Борьба против большевизма еще не окон­чена. Казачий корпус должен быть сохранен, как должны быть сохранены все казаки, не­примиримые враги его. Даже и тогда, если их прийдется спрятать в Африку или Ав­стралию. В один прекрасный день в таких бойцах будут нуждаться, других таких не сыскать…»

После обеда восточнее Фолькермаркта сложила оружие первая дивизия, а за ней и вторая. Первая дивизия была затем направлена в район Клагенфурт-Санктфайт, куда последовали и другие части.

На своем пути казаки видели сотни заму­ченных и повешенных своих станичников.

Не мало казачьих трупов несла и бурная река Драва. Для каждого казака не было ни­каких сомнений в том, что ожидает его на Востоке… Но казаки были всецело уверены в том, что теперь их судьба находится в ру­ках западных союзников, которые 12 мая указали им места расположения в узких долинах Дравы.

Начальник 11-ой британской танковой ди­визии ген. Эчер и все его офицеры были хо­лодны, но очень корректны, иногда впрочем показывая дружеское сочувствие.

Ген. Эчер передал полностью руководство частями 1-го Каз. корпуса ген. фон Панвицу и начальникам дивизий. Ни он, ни его офи­церы не говорили о пленении казаков, а только об интернировании. Казаки могли внутри определенного им района делать все, что они хотели. Особенное внимание к ка­закам проявлял командир британского артиллерийского полка полк. Хильс, но в гла­зах его можно было прочесть скрытую пе­чаль и сожаление.

Прошли недели ожидания и полной отор­ванности от всего мира. Надежда на спасение превратилась в уверенность. Внешне вполне корректное отношение англичан еще более подкрепляло эту уверенность. Никто и не думал, что над всеми казаками уже нависла тень страданий, мук и смерти.

23 мая 1945 г. в Вене состоялось между представителями маршала Александра и со­ветского верховного командования соглаше­ние, по которому маршал Александр обязал­ся всех казаков, как состоявших в «специ­альных немецких СС-партизанах», как «контрреволюционные белые банды, нахо­дившиеся в немецком найме» передать, на­чиная с 28 мая, советскому командованию. Никто не думал, что чисто внешнее переиме­нование немцами 1-го Каз. корпуса в 15-ый СС-Казачий кавалерийский корпус послу­жит советским представителям одним из ар­гументов.

27 мая, совсем неожиданно был арестован ген. фон Панвиц и доставлен в гор. Грац, куда были привезены также ген. П.Н. Крас­нов, ген. Шкуро и др. казачьи генералы и офицеры. В тот же день прибыл в штаб пер­вой казачьей дивизии в местечко Сирнип ген. Эчер, дав указания начальнику дивизии об отправке частей дивизии в лагерь около Вейтенсфельд. Лицо ген. Эчера было бледное и беспокойное. Начальник дивизии отправил одного из офицеров штаба в Вейтенсфельд для ознакомления. Через пару часов офицер возвратился и доложил, что в районе Вей­тенсфельд создаются обнесенные колючей проволкой лагеря с вышками, прожектора­ми и бойницами. Сомнения не было в том, что водворением за колючую проволоку нач­нутся роковые события. Наскоро было пере­дано секретно в части дивизии о переводе в лагерь военнопленных и возможной выдаче в СССР и чтобы каждый считался с таким исходом. Через два часа после этого в штаб дивизии прибыл снова ген. Эчер, чтобы про­верить сделаны ли приготовления для пере­хода дивизии. При этом начальник первой дивизии спросил ген. Эчера, не будет ли это означат: первый шаг — в лагерь военно­пленных, а второй шаг для выдачи казаков в Советский Союз. На это ген. Эчер заметил, что часто бывают политические соображе­ния, которые должны быть поняты, и блед­ный быстро пошел к своему автомобилю…

После отъезда ген. Эчера кругом появи­лись английские сторожевые посты, усилен­ные танками и танкетками, видимо для того, чтобы помешать бегству казаков в горы. Не­смотря на это, некоторому числу казаков удалось ночью все же пробраться сквозь гу­сто расставленные посты. Были случаи, когда английские офицеры и солдаты помо­гали казакам бежать из лагеря.

Остальная масса казаков и офицеров ут­ром следующего дня, 28 мая 1945 года, была отправлена в лагерь близь Вейтенсфельд.

В следующие дни началась выдача советам сначала казачьих офицеров, а затем и каза­ков. Офицеры сперва были привезены в за­крытых грузовых машинах в гор. Юденбург, откуда под особенно усиленной охраной да­же и советских войск в г. Грац. Здесь они были заключены в городскую тюрьму, где начались первые избиения, надругательства и мучения. Сюда также привезли и офицеров из казачьих лагерей, расположенных возле г. Шпиталь.

Выдачи офицеров и казаков сопровожда­лись ужасными душераздирающими сцена­ми, которые не в силах забыть человеческая память. Это продолжалось свыше недели.

Казаков силой, ударами прикладов и рези­новыми палками загоняли на погрузку, отку­да их снова другие станичники освобождали. Никто не боялся ни пулеметных выстрелов, ни танков.

Вся эта страшная картина вызвала даже у забитых в то время, австрийцев полное сочувствие и солидарность. Жители городов вывешивали черные флаги и на колокольнях церквей раздавался погребальный звон, в знак протеста против надругательства над человеческой совестью.

По дороге в Грац немало казаков пыталось бежать из рядов колонны смерти.

Только немногим счастливцам удалось скрыться, а большинство было убито при попытке бежать. Из Граца, под каторжным конвоем советских войск, казаки начали свой долгий марш на далекий Восток, на жуткую советскую каторгу.

Ю.Т.

(«Казачье Единство», № 23 – 1953 г.)

© “Родимый Край” № 107 — ИЮЛЬ-АВГУСТ 1973 г.