РОДИМЫЙ КРАЙ — орган обще-казачьей мысли

11-го декабря 1972 года в госпитале Аржантей, пригороде Парижа, скончался по­следний Председатель Правительства Всевеликого Войска Донского Николай Михайло­вич Мельников. Он был конечным звеном донской цепи общественных и политических деятелей периода вооруженной борьбы про­тив большевиков, возможно, что последний из плеяды общерусских деятелей этого вре­мени. Ушел от нас «последний из могикан».

Н.М. Мельников, казак Трех-Остравянской станицы, родился в Качалинской станице 2-го Донского округа 23-го сентября 1882 года в богатой казачьей семье. Отец его — Михаил Петрович занимался виноделием, производя, главным образом, «выморозки» из Цымлянского вина, доставлявшегося в Качалинскую станицу в больших бочках по зимнему пути на собственных лошадях. Лю­бил маленький Коля, укутанный в бараний тулуп, сопровождать отца в этих поездках. Помимо этого дела Михаил Петрович имел земскую почтовую станцию, славившуюся в чиновном мире своими тройками. Мать Николая Михайловича А. И. Григорьева была казачка Иловлинской станицы того же 2-го Донского округа. Четыре брата ее имели высшее образование и работали на казачьей ниве: трое у себя на Дону, а четвертый в Оренбургском Войске.

Детство, юность и зрелые годы Николай Михайлович провел в казачьей народной толще. Любил он народ и всегда стремился быть в тесной связи с ним. Мальчиком он отдавался играм со станичными ребятами, которые отличались озорством. Вместе с ни­ми он совершал походы в целинную степь табунного «отвода» за лазоревыми цветами, пестревшими на зеленом ковре донской сте­пи.

Подросши любил он со своими сверстни­ками развлекаться в разлив Дона плаваньем на лодке по затопленому лугу шириною в семь верст, отделявшему Качалинскую ста­ницу от Трех-Остравянской. Совершали «мо­реплаватели» «рейсы» по «Соловьевскому», по «Острову» и по «Старому Город­ку», где после спада воды заметны были следы Разинского городка Рыгина. Ребячья ватага ходила за вербовыми «китушками», за тополевыми «сережками», в луг — за «купырями» и «чаканом», в озера — за раками, на бахчи — за дынями и арбузами. Добывание последних плодов связано было с риском, так, как бахчи охранялись сторожем.

Качалинцы гордились тем, что их станица была родиной Ермака Тимофеевича. Около нее Дон близко подходит к Волге и про­странство между этими реками называется «Волго-Донской Переволокой». Предки на­ши для походов по Волге по ней перетаски­вали свои челны. Будучи школьником Нико­лай Михайлович под руководством учителей совершал экскурсии на Переволоку. По рас­сказам их когда-то дружина князя Игоря перетаскивала волоком свои лодки, а в 1569 году Кафский паша Касим с 17.000 турок и Крымский хан Девлет Гирей с 50.000 татар по приказу Турецкого султана Селима Вто­рого пытались прорыть Волго-Донской ка­нал от Качалинской станицы до теперешнего Волгограда. Дожди, размывая берега неза­конченного, полузасыпанного от времени канала, обнажали иногда турецкие монеты, которые попадали в руки некоторых счаст­ливцев — экскурсантов.

Начальное образование Н.М. Мельников получил в Качалинской станичной школе, после которого поступил в Александровскую гимназию в Царицыне. Будучи гимназистом, а потом студентом, он проводил каникулы в родной станице, встречаясь с друзьями дет­ства. Там вместе с народными учителями и кооператорами организовывал он любитель­ские спектакли с благотворительной целью- Культурная работа объединяла молодежь. В зрелом возрасте бывшие школьные товари­щи вспоминали развлечения их детских и юношеских лет.

По окончании гимназии Николай Михай­лович поступил на юридический факультет Императорского Московского Университета. Во время его подготовки к государственным экзаменам в 1905-1906 учебном году универ­ситет был закрыт на неопределенное время в связи с вспыхнувшей революцией. Нико­лай Михайлович уехал в Париж, где посту­пил в высшую русскую школу социальных наук, которая открыта была профессором Сорбонны Лягарделем в сотрудничестве с писателем A.M. Амфитеатровым и поэтом К.Д. Бальмонтом. В Париже он снискал ува­жение своих коллег, избравших его в совет старост. Прослушав шестимесячный курс в школе, Николай Михайлович вернулся в Мо­скву, где к этому времени возобновились за­нятия. Там он выдержал государственные экзамены в Государственной Комиссии при Московском Университете с дипломом 1-ой степени. В период пребывания в Москве он окончил вдобавок специальные кооператив­ные курсы при Московском Народном Уни­верситете имени Шанявского, что потом при­несло ему большую пользу в его обществен­ной работе.

Получив широкое образование Н.М. Мель­ников вернулся к себе на Дон, где начал судебную карьеру при Новочеркасском Окружном Суде, прерванную отбыванием воинской повинности. Он зачислен был воль­ноопределяющимся с правами по образова­нию первого разряда во 2-ой Донской Каза­чий генерала Сысоева полк, расквартирован­ный по городам Сувалской губернии. Сотня, в которую попал Николай Михайлович сто­яла в городе Владиславове, около Вержболово, командовал ею есаул А.Д. Антонов. Ко­мандир отнесся к вольноопределяющемуся благосклонно, он поручил ему в свободное от занятий время устраивать для казаков чте­ния, читались главным образом рассказы и повести Гоголя. Это освежало монотонную казарменную атмосферу, разнообразило жизнь казаков, оторванных от родных оча­гов. У Н.М. Мельникова создались прекрас­ные отношения не только с начальниками, но и с казаками. На военной службе он не порывал со своею специальностью, преда­ваясь в свободное время научной работе, на­чатой в Москве в «кружке криминалистов». Срок военной службы полностью он не от­был из-за воспаления легких, получив пол­ную отставку.

Прибыв на Дон, он возвратился к своей специальности, по которой быстро продви­нулся вперед. В 1908-ом году он избран был на пост Участкового Мирового Судьи Митякинского участка в Донецком округе, а че­рез два года переехал в хутор Калач 2-го Донского округа на пост того же ранга. В участок этот входили станицы Пятиизбянская, Голубинская и несколько волостей. Приведя в порядок запущенные дела вверен­ного ему участка, он, с согласия съезда ми­ровых судей, переехал в родную Качалин­скую станицу. При этом съезд постановил представить в Министерство Юстиции хода­тайство- о награждении Николая Михайлови­ча орденом Святой Анны 2-ой степени, ми­нуя ряд предшествующих орденов. Там, в Качалинской станице в 1910-ом году он же­нился на дочери Мирового Судьи, казака Кепинской станицы Усть-Медведицкого ок­руга. Когда Мировой Судья 3-го участка А. П. Савватеев был избран членом Государст­венной Думы, Съезд Мировых Судей предло­жил Николаю Михайловичу перейти в окру­жную станицу, избрав его одновременно Не­пременным Членом и Председателем Съезда Мировых Судей и сосредоточив в его веде­нии три судебных функции.

Энергичная натура Николая Михайлови­ча не могла удовлетвориться одною деятель­ностью по судейской специальности, она по­буждала его к общественной работе. Он был председателем Окружного отдела Донского Областного Общества взаимопомощи служа­щих в учреждениях Войска Донского, пред­седателем Комитета имени Александра 2-го помощи бедным учащимся округа, председа­телем Наблюдательного Совета Союза Кре­дитных и Ссудо-сберегательных Товари­ществ 2-го Донского округа, имевшего свою типографию, газету и кожевенный завод. Как председатель Совета Союза Кредитных и Ссудо-сберегательных Товариществ округа он был членом Комиссии по Союзному Стро­ительству при Московском Народном Коопе­ративном Банке, содействовавшей организа­ции кредитных союзов по всей России. В са­мой станице Нижне-Чирской Николай Ми­хайлович избран был попечителем Кредит­ного Товарищества, а так же председателем Народного Дома и правления Публичной Би­блиотеки-читальни.

Наступил 1917 год, принесший революцию. Волна ее прокатилась по необъятному про­странству Российского государства и дости­гла степей Дона. Казаки приняли револю­цию, но смотрели на нее другими глазами, чем огромная масса русского народа. Они не хотели признать за ней права на исключи­тельно разрушительные действия, стараясь придать ей созидательное начало. Видя, что Дон рискует быть захлеснутым революцион­ной волной, донцы в апреле 1917 года соз­вали Донской Казачий Съезд, который по­становил созвать 27 мая Войсковой Круг. Дон восстановил у себя былой порядок пра­вления, нарушенный царем Петром Первым.

В станице Нижне-Чирской в то время соз­дался Исполнительный Комитет всех обще­ственных организаций округа, председателем которого был избран Н.М Мельников. Временное правительство, возглавлявшееся вна­чале князем Г.Е. Львовым, назначило Дон­ским Областным Комиссаром Правительства члена Государственной Думы донского каза­ка М.С. Воронкова. Последний потом обра­тился к совещанию депутатов Войскового Круга по Второму Донскому округу с прось­бой сообщить ему, кого округ хотел бы ви­деть на посту Окружного Комиссара прави­тельства, окружное совещание назвало Н.М. Мельникова и он назначен был на этот пост князем Львовым. Широкие полномочия ко­миссара, авторитет председателя Исполни­тельного Комитета Общественных Организа­ций округа, согласованность действий его с работой выборного Окружного Атамана вой­скового старшины А. И. Жданова и команди­ра 6-го Донского запасного полка войскового старшины Самсонова помогли Нижне-Чир­ской станице преодолеть трудности момента и сдержать яростную про-большевитскую агитацию крайне левых.

Создавшаяся новая обстановка выдвигает Н.М. Мельникова на политическую авансце­ну краевого масштаба. Он выбирается деле­гатом от Нижне-Чирской станицы на Донской Казачий Съезд, а Съезд предоставляет ему пост товарища председателя и председателя Комиссии по созданию Нового Положения об Управлении Войска Донского. Войсковой Круг майского созыва, избравший Атаманом генерала Каледина, также вверяет Николаю Михайловичу пост товарища председателя и докладчика выработанного Комиссией «Но­вого Положения», единогласно принятого- кругом. В июле 1917 года созывается Малый Войсковой Круг, на котором председатель­ское место предоставляется Н.М. Мельни­кову.

В августе того- же года Войсковой Атаман и Донское Войсковое Правительство коман­дируют Николая Михайловича, вместе с дву­мя другими членами Круга, представлять Донское Войско на Московском Государст­венном Совещании. Съехавшиеся представи­тели двенадцати казачьих Войск принима­ются за совместную работу. На Н.М. Мельни­кова возлагается задание создать проект об­щей части декларации казачьих Войск. Он с успехом справляется с ним, проект едино­гласно принимается двенадцатью казачьими Войсками.

Декларация прочитана была Атаманом Ка­лединым на общем собрании Государствен­ного Совещания. Она была призывным зво­ном, прозвучавшим по всей России, обра­щенным к живым силам страны. В ней указывалось на грозящую опасность и на путь, ведущий к спасению родины. Умереннодемократическая часть печати с восторгом отозвалась о ней, подробно описывая высту­пление Атамана Каледина. Декларация по­дала надежду здравомыслящим людям, но вооружила против Атамана и казачества ре­волюционных вождей, одержимых стремле­нием к углублению революции.

При выборах во Всероссийское Учреди­тельное Собрание H M. Мельников, вместе с восемью другими представителями Войска во главе с Атаманом Калединым и М.П. Богаевским, был избран от казачьего и неказа­чьего населения Дона депутатом разогнан­ного большевиками высшего представитель­ного органа.

С избранием атаманом генерала Каледина начался на Дону калединский период. Радо­стен был он для казаков вначале, горды они

были тем, что на пост главы их края по вос­становленному древнеказачьему обычаю, свободными голосами избрали они природно­го казака, прославленного генерала русской армии. Недолго длилась радость, она омра­чилась в сентябре обвинением в государст­венной измене, брошенным председателем русского правительства А. Ф. Керенским

Атаману Каледину и готовностью послать на подавление несуществующего на Дону мяте­жа силы двух военных округов. Тяжел был упрек Атаману — русскому патриоту, вели­ка была обида казаков, нанесенная клевет­ническим обвинением их избранник.

Товарищ Войскового Атамана М.П. Богаевский поднимает «сполох» по Дону и созы­вает Войсковой Круг. Круг избирает предсе­дателем Н.М. Мельникова, отправляет рез­кий протест Временному Правительству,

заявляя, что народного избранника судить мо­жет только полноправный представительный орган, избравший его. Войсковой Круг по древнему казачьему праву объявляет себя высшим судом Донского Войска и предлагает Временному Правительству прислать на Круг представителей Правительства. Правительст­во командирует министра труда Скобелева. Помимо министра прибывают на Круг деле­гаты революционных организаций. H. М. Мельников шлет от себя Временному Правительству протест, как от Правительственного Комиссара, и слагает с себя полномочия та­кового.

Пишущий эти строки, будучи молодым студентом Донского Политехнического Ин­ститута, присутствовал на этой сессии Круга в качестве зрителя.

Необходимо отметить умелое руководство Кругом Н.М. Мельникова в столь напряжен­ный момент, когда столкнулись два враждеб­ных лагеря: один представителей революци­онной демократии, стремившийся во чтобы то ни стало обвинить Атамана, подозревая его в контрреволюционных замыслах, — другой — оскорбленных казачьих депутатов, беспредельно веривших своему избраннику и убежденных в невиновности его. Со сто­роны казаков были резкие и насмешливые выпады. В числе ораторов не лишне отме­тить полковника Чернецова, бывшего в то время в чине есаула. Свою речь с резкой критикой Временного Правительства он за­кончил словами: «Временное Правительство предстало пред нами во всей своей бездарной наготе».

Помнится мне выступление депутата Ста­рочеркасской станицы, пожилого казака. Он рассказал как на подводы, ехавшие ночью на базар с «яблочками» (помидорами) напала разведка запасного полка, стоявшего в Ро­стове. Увидев в темноте подводы разведчики, будучи уверены в захвате обоза «мятежни­ков», победоносно закричали: «вот обоз их!» Тот же оратор после нескольких дней сес­сии, видя Атамана, сложившего с себя пол­номочия, сидящего в глубине эстрады театра, на которой находился президиум, выступил со словами: «приехали к нам депутаты, де­легаты от комитетов, советов, выступают они с речами, а Атаман наш сидит в стороне и не принимает никакого участия. Время нам сказать Атаману: Атаман, бери пернач, са­дись за стол и начинай с нами думу думати». Громом аплодисментов и криками «ура» от­ветили на эти слова вставшие депутаты Круга. Из глубины сцены твердым шагом медленно выступил на край сцены Атаман и спокойно сказал: «господа члены Круга, су­дите с холодной головой».

На одном из заседаний Круг взволновался, послышались выкрики в разных местах за­лы: «Голубов! Голубов! Голубов!…» В.М. Мельников обратился со словами: «Войско­вой старшина Голубов, Ваше присутствие нервирует Круг, прошу Вас покинуть залу заседаний». Здесь я впервые увидел Голубова, с которым потом пришлось встретиться при других обстоятельствах. Он, выходя из залы, повернулся в сторону Круга и подня­тым кулаком погрозил депутатам. Разсмотрев дело в открытом судебном заседании, Войсковой Круг всеми голосами депутатов, кроме голоса хорунжего Автономова, став­шего впоследствии одним из советских глав­коверхов, оправдал Атамана. Председатель Круга Н.М. Мельников, объявив приговор, прочитал генералу Каледину приказ Войска Донского немедленно вступить в исполнение прерванных атаманских обязанностей. Одно­временно Атаману запрещалось оставлять пределы Дона. Последнее решение принято- было с целью воспрепятствовать Атаману ехать в Могилев для дачи показаний Следст­венной Комиссии по делу генерала Корнило­ва, как требовало от него Временное Прави­тельство.

В декабре 1917 года был создано Объеди­ненное («Паритетное») Донское Правитель­ство, членом которого был избран Войско­вым Войсковым Кругом декабрьской сессии Н.М. Мельников. Вновь созданное прави­тельство вверило Николаю Михайловичу пост товарища председателя. Войсковой Круг избрал его так же представителем в Предпарламенте, от чего он отказался и за­менен был Б.Н. Улановым.

После смерти Атамана Каледина вынуж­денный скрываться Николай Михайлович возвратился на Дон в атаманство генерала Краснова, которому передал 40.000 рублей, врученных ему Атаманом Калединым в день своей смерти. В период пребывания на посту Атамана генерала Краснова Николай Михай­лович стоял в стороне от политической дея­тельности, и работая вновь по судебной спе­циальности в качестве члена Новочеркасской Судебной Палаты. Время от времени он при­глашался в комиссии Войскового Круга в качестве советника.

В феврале 1919 года на пост Войскового Атамана избран был генерал А.П. Богаевский. Он обратился к президиуму Войсково­го Круга с просьбой указать, кого он предпочел бы видеть на посту председателя Вой­скового Правительства. Президиум выставил первым кандидатом Н.М. Мельникова, а вто­рым ген. П.Х. Попова. Н.М. снял свою кан­дидатуру в пользу главы Степного Похода.

Когда Войсковой Круг, на основании со­общений, поступивших с фронта, принял решение назначить ревизию деятельности интендантства и отдела продовольствия (ми­нистерства продовольствия) Войскового Пра­вительства, была создана следственная ко­миссия, председателю которой Войсковым Кругом и Войсковым Атаманом были предо­ставлены чрезвычайные полномочия по пла­ну прежних сенаторских ревизий сенатора Гарина. Обер-Прокурор Донского Сената, на­значенный на пост председателя комиссии, вскоре столкнулся с неудобствами вслед­ствие неизбежности в ходе ревизии принятия больших мер (обыска, ареста и проч.) в от­ношении лиц занимающих высокие посты. Не будучи казаком, И. И. Поповский наста­ивал перед Управляющим Отделом Юсти­ции, что «лучше будет», если ревизию воз­главит Донской казак. Этот ответственный пост вверен был Н. В. Мельникову. Тяжелое положение на фронте и назначение в нача­ле декабря 1919 года по совету Войскового Круга Н.М. председателем Донского Войско­вого Правительства помешали довести дело до конца. Однако по настоянию Войскового Круга Николай Михайлович сделал частич­ный доклад о ходе ревизии, произведший ог­ромное впечатление. На другой день все га­зеты Юго-востока России напечатали доклад, а на следующий день Управляющий Отде­лом Продовольствия ген. Я-ий подал Атама­ну прошение об отставке, а ген. Деникин ис­ключил провинившегося бывшего министра из списков офицеров Генерального Штаба.

В тяжелый момент на фронте и в тылу, когда генерал Деникин ликвидировал «Осо­бое Совещание», а казаки созвали в Екатеринодаре Верховный Круг Дона, Кубани и Терека, объединивший три Казачьих Войска, между Главнокомандующим и вновь созван­ным казачьим высшим органом состоялось соглашение об образовании Правительства Юга России. Председатель правительства по соглашению должен был назначаться Глав­нокомандующим из кандидатов, выбранных Верховным Кругом. В феврале 1920-го года из трех представленных кандидатов Главно­командующий остановился на Н.М. Мельни­кове, который образовал Южно-Русское Правительство. Вследствие крушения фрон­та Правительство Юга России переехав в Крым, прекратило свое существование одно­временно со сложением генералом Деники­ным полномочий Главнокомандующего.

В конце марта 1920 года Николай Михай­лович выехал в Константинополь и временно поселился на Принцевых островах Мрамор­ного моря. Там временное правление Русско­го Общества Пароходства и Торговли, во главе которого были проф. А.А. Копылов, М.М. Федоров, адмирал Зеленецкий и дирек­тор «РОПИТА» адмирал Канин, пригласило его на должность секретаря правления. Вскоре после этого Н.М. Мельниковым полу­чено было из Крыма от Атамана А.П. Богаевского предложение быть его представите­лем в Константинополе и принять на себя охрану и составление подробного списка предметов Донского Музея, перевезенного в Турцию. Николай Михайлович принял пре­дложение Атамана, отказавшись от поста се­кретаря «РОПИТА».

Помимо этого Донское Войсковое Прави­тельство, находившееся в Крыму, поручило ему произвести ревизию «Донских Закупоч­ных Бюро» за границей. Создав комиссию, утвержденную правительством, для описи предметов музея, Николай Михайлович за­нялся ревизией. Установив в процессе реви­зии необходимость распространить ее на де­ятельность Министра Торговли и Промы­шленности, которому подчинялись Закупоч­ные Бюро, он послал представление в этом смысле в Крым. Министр в то время нахо­дился в Константинополе. Правительство ут­вердило представление, но министр Торговли и Промышленности инженер Васильев за­протестовал, считая свою должность выше положения Представителя Атамана- Заявив, что представит отчет непосредственно Кругу, и забрав все книги, он уехал в Крым.

После крушения Крымской кампании и переезда казачьих правительств в Турцию в Константинополе создан был Объединенный Совет Дона, Кубани и Терека, который на­значил Н.М. Мельникова своим представите­лем в Югославии. Одновременно глава Дон­ского Войска возложил на него функции представителя Донского Атамана и миссию урегулировать положение Донского Марпинского Института. Помимо забот о Донском Мариинском Институте ему вменялось в обя­занность создать Донской Кадетский Корпус, рассыпавшийся отчасти во время эвакуации из Новороссийска и из Крыма и окончатель­на переставший существовать в Египте по прекращении помощи английского прави­тельства. Со свойственной ему пылкостью и упорством взялся Николай Михайлович за исполнение своих обязанностей. Он нашел отзывчивость в Государственной Комиссии Королевства С.Х.С., но встретил сопротивление со стороны уполномоченного правитель­ства генерала Врангеля С.Н. Палеолога. Этот последний, стремясь создать русские учеб­ные заведения на средства Королевства Сер­бов, Хорватов и Словенцев, хотел, чтобы вла­сти королевства не имели права контроля над ними, с чем не могла согласиться Государ­ственная Комиссия Королевства С.Х.С. Ни­колай Михайлович, опираясь на согласие Атамана, при поддержке членов Державной Комиссии в лице бывшего Московского Го­родского Головы М. В. Челнокова и проф. Плетнева добился признания Королевским Правительством всех прав на существование и на содержание на югославские средства не только Донского Мариинского Института и Донского Кадетского Корпуса, но и всех общерусских учебных заведений в Югосла­вии. Достижение это дало возможность мно­гим русским детям получить среднее образо­вание. До сих пор лица, получившие образо­вание благодаря заступничеству Николая Михайловича, с благодарностью вспоминают о нем. Недовольными остались С.Н. Палеолог и его окружение. На Николая Михайло­вича был сделан генералу Врангелю клевет­нический рапорт с обвинением его в само­стийности. Произошел обмен писем по этому поводу между ген. Врангелем и Атаманом Богаевским. Последний опроверг ложные сведения о Николае Михайловиче. Донос сде­лан был ген. Комиссаровым, бывшим в то время главой контр-разведки в Сербии, пе­решедшим потом на службу правительства С.С.С.Р. (Подробный отчет о работе Николая Мих. Мельникова изложен был в газете «Новое Русское Слово» от 4 февраля 1971 года в статье, озаглавленной «Еще о Н.М. Мельникове» за подписью Н. Воробьева). По переезде в 1922-ом году Донского Атамана из Болгарии в Югославию Н.М. Мельников на­значен был им председателем зарубежного Донского Правительства и в качестве тако­вого стал членом Объединенного Совета До­на, Кубани и Терека.

Прошло три года с момента оставления родной земли, грезы многих эмигрантов о возвращении на родину при каких-то чудес­ных обстоятельствах разбивались временем. Все больше и больше стали думать они о прочном устройстве на чужбине, об улучше­нии своей беженской обездоленной жизни. Нужно отметить, что Атаман Богаевский ни­когда не тешил себя иллюзорными надежда­ми, не обманывал он ими и казаков. Русская эмиграция, скопившаяся на Балканах, потя­нулась в более культурные и более промы­шленные страны — туда, где лучше оплачивается труд, в частности во Францию, нуждавшуюся в рабочей силе. Начали стре­миться туда и казаки. Чтобы помочь им в переселении, переехали в Париж в конце 1923 года Донская часть Объединенного Со­вета Дона, Кубани и Терека, Донской Атаман и председатель правительства. Воинские формирования в это время перестали суще­ствовать. У Николая Михайловича явилась мысль заменить их свободной от воинской дисциплины организацией казаков. При мо­ральной поддержке Войсковых Атаманов А. П. Богаевского, В.Г. Науменко и Г.А. Вдовенко, давших согласие быть почетными предсе­дателями, был создан Казачий Союз, куда входили казаки всех Казачьих Войск. Осно­ван он был на программе, выработанной Н.М. Мельниковым, ставшим председателем его. В состав Казачьего Союза вступили 188 орга­низаций казаков, рассеянных в 18 странах.

Казачий Союз издавал под редакцией Н. М. сначала информационный «Вестник Ка­зачьего Союза», а петом журнал «Казак» и позже «Родимый Край». Нельзя не отме­тить, что Николай Михайлович был одним из организаторов и руководителей Донской Исторической Комиссии, издавшей три тома «Донской Летописи», исторический труд проф. Сватикова «Россия и Дон». Казачьим Союзом в 1922 г. была издана «Анкета о Ка­зачестве», представляющая сборник статей видных лиц в эмиграции.

В последние годы жизни А.П. Богаевского, когда войсковые средства иссякли и когда у Атамана оставался единственный источник жизни — денежная поддержка С.А. Жарова и его хора, Н.М. перешел на частную работу. Обремененный заботой о заработке насущ­ного хлеба, он продолжал до самой смерти Атамана в свободное время помогать ему.

В силу статьи 21-ой Основных законов В.В.Д., в случае смерти Атамана его полно­мочия переходят к Председателю Правитель­ства, который должен созвать Войсковой Круг для выборов Атамана. Не имея возмо­жности после смерти Атамана Богаевского выполнить эти требования закона, Николай Михайлович отказался от всех претензий на заместительство Атамана. Им было заявлено Донской казачьей общественности, что если она пожелает произвести выборы зарубеж­ного атамана, функции которого, по завеща­тельному распоряжению покойного Атамана, обнародованного в журнале «Казак», дол­жны быть ограничены лишь беженскими де­лами, то он, считая себя временным замести­телем Войскового Атамана, готов сказать со­действие в осуществлении этого желания.

Отказавшись от «атаманских» прав, Нико­лай Михайлович сохранил за собой обязан­ности по хранению Донского Музея, Донско­го Архива и других ценностей Войска, создав для этой цели Донскую Историческую Ко­миссию.

Частная работа H. М. Мельникова была разнообразна и, порою, очень тяжела, осо­бенно на сахарном заводе, где приходилось ему на больших тяжелых тачках на сквоз­няке безпрерывно вывозить груз отработан­ной свеклы. Больше выпадало ему работать бухгалтером: в кредитном кооперативе, на кирпичном заводе, в оптовом предприятии по сбору металлов и т. д. Были у него тяжелые периоды безработицы и жизни на скудном пайке безработного. Правда его никогда не покидали заботливые донцы как напр. И. И. Сенышин и B.C. Крюков, находя ему работу около себя. На работе Н. Мих. внушал к себе уважение французов, о чем свидетель­ствует девятилетняя непрерывная служба в канцелярии мерии Бри-Конт-Робер при трех сменявшихся мерах. Бывший посол В.А. Ма­клаков сказал, что это небывалый случай, так как по французскому закону иностранец не может служить в мерии.

Шли годы, старел Николай Михайлович, слабели его силы. Старость и отсутствие средств к жизни вынудили его итти в 1956-ом году в дом для престарелых Комитета «Земгор», находящийся под Парижем в Кормей-ан-Паризи. Казалось бы, что настал период спокойной жизни пансионера. Однако кипучая натура Н.М. Мельникова не могла мириться с бездеятельностью: он занялся просмотром рукописей «Родимого Края» и корректурой типографских гранок и в тоже время приступил к писанию книг историче­ского характера. Из-под его пера вышли: брошюра «Как извращается история», книга «Ермак Тимофеевич — Князь Сибирский, его сподвижники и продолжатели», моно­графия «Митрофан Петрович Богаевский», «A.M. Каледин — герой Луцкого Прорыва и Донской Атаман». Последняя книга имела лестные отзывы в русской эмигрантской пе­чати. Смерть не дала ему возможности окон­чить книгу о генерале Краснове. Его боль­шой законченный труд, озаглавленный «По­чему белые на Юге России не победили кра­сных», находится в Русском отделе архива Колумбийского университета, в США.

Николай Михайлович почувствовал недомогание в начале 1969 года, когда впервые он помещен был в госпиталь. Болезнь постепен­но развивалась и он с перерывами находился в больнице. Осенью 1972 г. он был помещен последний раз в госпиталь, где закончил свою жизнь. Незадолго до смерти главный врач перевез его вновь в дом отдыха, где он пожил несколько дней вместе с супругой Елизаветой Николаевной.

Будучи тяжко болен Николай Михайлович до самой смерти находился в полном созна­нии. В последнее мое посещение, предвидя конец, он слабым, но внятным голосом сказал мне: «я спокоен». Смерть он встретил с большим мужеством.

Ушел от нас честный, большой человек, казак, беспредельно преданный казачьим идеалам, совмещавший их с верностью Рос­сии.

Нет сомнения, что книги его будут слу­жить источником для будущих историков. Долг казаков — современников его: быть признательным ему. Да будет позволено нам надеяться, что будущие поколения казаков, читая книги Николая Мельникова, вспомнят его и помянут добрым словом.

В. Кузнецов

Источник: РОДИМЫЙ КРАЙ № 105 — МАРТ-АПРЕЛЬ 1973 г.