Пожертвования на Памятник казакам на казачьем участке русского кладбища в С. Женевьев де Буа (Франция): — священник A. Давыдов — 499 фр., А.А. Ретивов (3-й взнос) — 200 фр., Р. Золотов — 50 фр., М.Я. Салишев — 100 фр., М.И. Жукова — 50 фр., B.А. Растригина — 50 фр., К.М. Щепкин — 50 фр., барон А. и О. Штромберг — 30 фр., Н.П. Казинцев — 500 фр., И.Г. Гнилорыбов — 200 фр., Союз Казаков-Комбатангов — 40 фр., И.Я. Крюков — 200 фр., B.C. Аверино
Однообразно ровный характер района Лео становился холмистым и более веселым в сторону северо-запада. В деревне Пура я напал на следы старых работ негров по золоту и жильному, и рассыпному. Данные многочисленных проб были настолько интересны, что я велел привести ко мне начальника кантона и его брата. Этот последний хорошо говорил по-французски, так как служил прежде унтер-офицером в инженерных войсках.
Далеко раскинулась Кубань со своими многочисленными станицами, и еще более многочисленными хуторами. Не счесть их на жирной, черноземной кубанской земле, приютились хутора вдоль маленьких речушек или на полноводных ставках (прудах) круто перегороженных греблями (плотинами) и укрытыми густой темно-изумрудной зеленью.
На плацу перед станичным правлением пожилой казак вкапывает большой столб. Мы, ребятишки, как бесенята, кружимся тут же.
«Дядя Яков, а на чего его тут ставят?» — спрашиваем мы у казака.
Все, конечно, знают, что где бы не встретились два казака, первый вопрос будет «Какой станицы?», а второй — «Как станицу «дражнят»? Конечно, на второй вопрос ответят «Наша безпорочная», но увы, нет ни одной станицы безпорочной, и как только их не дрязнят! Есть «кошатники», у других «галка на кресте удавилась», а у одной станицы даже «сом на паперти ощенился». Но у всех этих станиц случилось только одно порочащее происшествие, за которое и дразнят, а вот у самой старой нашей станицы, Старочеркасской, за ее долгую жизнь целых три таких происшествия произошло и вспоминаются они по времени давности так: «медведь тройку угнал», «Кирик бороду продал» и «бабка Канцеричиха с помелом архирея встречала». За каждым таким прозвищем кроется какое-то происшествие, опозорившее станицу, и вот его то и вспоминают станичники всего парой слов. Если первые два случая с медведем и Кириком произошли во времена стародавние, то последний, с бабкой, произошел совсем недавно, пожалуй и ста лет нету, и слышал я о нем чуть ли не от «очевидцев».
(Рассказ друга из жизни донских кадет)
Миша Грелов приехал к нам в Корпус в тревожные дни конца 17-го года, когда улицы Новочеркасска были запружены спокойно гулявшими и нервно спешившими куда-то военными.
Персияновские дачи — Всякие поездки по живописным окрестностям мне надоели и юнкера предложили ввести меня в местное дачное общество, расхваливая на перебой здешних барышень. И вот однажды вечером мы поехали на дачи. Переехав через деревянный мост, мы поднялись на гору и попали в область тенистых аллей, уютных балконов с шумевшими на столах пузатенькими самоварами и вообще всей прелестью дачного вечера. Вскоре юнкера свернули с главной дороги и остановили лошадей перед широкой калиткой. Ананьев открыл ворота и мы въехали в сад. Под навесом около каретного сарая мы привязали коней, ослабили подпруги и направились по направлению к уютной, утопавшей в зелени даче.
«Был конец 1916 года, — тихо начал свое долгое повествование Сергей Алексеевич. — предстояли выпускные экзамены, и вот у директора школы Н.Н. Кастальского, знаменитого композитора церковной музыки («Верую» его вы тогда в Праге слыхали) явилась такая идея: в Москве четыре военных лазарета (каждый лазарет имел шефа — одну из Великих Княжен) — из легко раненых и выздоравливающих составить хор. Основой можно взять лазаретные церковные хоры (при каждом лазарете есть церковь) и составить хор, подготовиться и дать пару концертов в Народном Доме в пользу военных инвалидов. Желательно приступить к работе теперь же пока зимний сезон.
К лету 1920 года, в руках «Белого командования» оставался только Крым. В феврале 1921 г. вспыхнуло известное Кронштадской восстание матросов, к которому примкнули и пехотные части в этом городе, сформированные из украинцев и молодых кубанских казаков. Восстание было подавлено и весь гарнизон Кронштадта ушел в Финляндию. Финское правительство поместило его в специальных лагерях, с правом выезда на частные работы у крестьян.
С тех пор, как арабские страны; «обиженные судьбой», а больше их неудачами последних лет, прекратили доставку нефти в Европу, в большинстве стран Европейского Содружества возник большой, граничащий с паникой кризис энергии. В некоторых странах, как например в Голландии запрещена езда на автомобилях по воскресеньям. Всюду население, для того, чтобы избежать более крутых мер, призывается к экономии топлива, как для домашнего отопления квартир и домов, так и профессиональных помещений. Газеты пестрят об усилившихся в связи с этим кризисом саботажами, поджиганиями нефтяных складов, телевизия показывает грандиозные пожары крупных рафи-нажных заводов нефти во многих странах.
Прочтя книгу Л. Масянова «Гибель Уральского Казачьего Войска» мне хотелось бы, помимо выражения глубокой благодарности автору за его прекрасный труд, добавить несколько слов.
Передо мной — том 4-ый «Архива русской революции изданный в Берлине в 1922 г. под редакцией Гессена. Читаю очерк А. Синегуба «Защита Зимнего дворца» — безхитростное описание последних часов существования Временного правительства и гибели единственных защитников призрачной власти — женщин-ударниц и юношей-юнкеров. Нахожу и упоминание о том, что некоторое время караульную службу несли и старики-уральцы, впоследствии покинувшие Зимний дворец. Я позволю себе привести описание автором прихода казаков во дворец, так как «Архив русской революции» — книга довольно редкая, мало у кого она еще сохранилась и многим, может быть, было бы интересно с этим очерком познакомиться.
На кавказском фронте тоже были свои ударные части, большинство их было сформировано при дивизиях (ударные батальоны) или полках (ударные роты) из солдат этих частей. Цели и порядок формирования были те же, что и на Германском фронте.