В 1918 г. Донская армия имела самостоятельный фронт огромного протяжения в 800 верст, с уходом же немцев в середине ноября фронт увеличился до 1.200 верст. Станицы и хутора северной части Дон. Области часто переходили из рук в руки к казакам и красными обратно. «Товарищи» беспрерывно занимались грабежами и насилием.
Зима этого года была очень суровой, часто выпадал снег и лежал на земле толстым слоем. Казаки же были плохо одеты, без полушубков, большинство в шинелях, со рваной обувью, без валенок. Истекали кровью казаки, но дрались, ожидая обещанной помощи. Но… она не приходила.
Ген. Деникин писал: «Весь ноябрь и декабрь на огромном фронте от Луганска до Царицына, от Царицына до Маныча, в мороз и стужу, поставив в строй поголовно всех казаков, способных носить оружие, изнемогая от потерь и лишений, Дон доблестно отстаивал свое существование против вдвое сильнейшего врага. Донская армия неизбежно одерживала верх, брала тысячи пленных и богатую военную добычу. По существу — стратегическая победа была уже на стороне донцов… Но в настроении донцов опять наступил перелом, который искусно использовала советская пропаганда… Советская власть обещала казакам сохранить казачий уклад жизни и уверяла казаков в тщетности надежд на иностранную помощь…»
Все внимание красного командования в декабре 1918 и январе 1919 гг. было обращено исключительно на уничтожение казачьих войск. Приведем соотношение сил: у красных против донцов во второй половине декабря 1918 г., было четыре армии — 124 тысячи штыков и сабель при 485 орудиях и 2.230 пулеметах («Гражданская война 19181921 гг.». Том 3., стр. 138). У донцов к 1. 12. 1918 было 49 тысяч бойцов, 153 орудия и 581 пулеметов. После зимнего отступления к 152 1919 донцы имели 15 тыс. бойцов, 108 орудий, 441 пулеметов, все остальное было потеряно. Была еще в запасе «Постоянная армия», созданная Атаманом Красновым — около 30 тыс., пеших и конных, с артиллерией.
У добровольцев дела шли неплохо: на сев. Кавказе ген. Врангель заканчивал освобождение Кавказа. 6 дек. ген. Деникин перебросил в Донецкий бассейн одну дивизию добровольцев ген. Май-Маевского.
Теперь можно сказать правду — ведь прошло 54 года…
Помощь донцам не давалась, потому, что шла политическая борьба, и ген. Деникину надо было «убрать» неугодного и непослушного Атамана Краснова.
Что же происходило на Донском фронте? — Есаул Кудинов, начальник восставших позже казаков Верхне-Донского округа, позже писал в своих воспоминаниях: (*) Воспоминания П Л. Кудинова были напечатаны в №№ 58, 59, 60 и 61 «Род. Края».) «Боевые части на фронте оставались голодными, и раздетыми, ибо все захватываемое в боях у красных имущество, необходимое для армии расхищалось тыловыми учреждениями…» Как пример, он описывает следующий случай: «…боевые марши раздетых и разутых казаков довели бойцов до отчаяния. Одна из сотен Вешенского полка потребовала, чтобы ее командир отвел бы ее в Вешенскую, где она, получив обмундирования, вернулась бы на фронт. Командир отказался. Казаки избрали нового командира (что было неправильно: командиры назначались — М. Б.). Сотня, самовольно оставив фронт, отправилась в Вешенскую, где вся была арестована. Все зачинщики были выданы и преданы военно-полевому суду при штабе Северного фронта. А сотню отправили в 28-й донской полк на исправление. Двенадцать человек зачинщиков были приговорены Военн. Полев. Судом к расстрелу. Казнь была совершена около 2-ух часов ночи, но на месте расстрела осталось лишь три трупа. Остальные успели скрыться. Весть о происшедшем быстро распространилась в тылу и на фронте. Все это сильно взбудоражило казаков. А сов. пропаганда воспользовалась этим случаем».
Коснемся кратко политической обстановка. Под давлением англичан, ген. Краснов должен был подчинить Донскую Армию ген. Деникину, чего последний добивался все время. 26 дек. 1918 г. состоялось соглашение о подчинении Дон. Армии в оперативном отношении ген. Деникину.
На В. Круге, возглавляемом его председателем В. А Харламовым, была очень сильная оппозиция, которая рассчитывала, при предстоящих выборах Атамана, избрать другое лицо на место ген. Краснова. Против него были: ген. П. X. Попов, ген. Сидорин и другие военные лица.
Атаман Краснов послал к англичанам специальную комиссию с просьбой помочь Дону их оружием и снаряжением, начавшим прибывать в Новороссийск Получил ответ: вся военная помощь будет даваться только ген. Деникину, который уже будет распределять по воинским частям. Отсутствие помощи казакам, начавшееся отступление (на фронте и это заявление послужили большим козырем для оппозиции. 2 февр., на место отказавшегося от атаманского поста ген. Краснова, был выбран Донским Атаманам ген. А. П. Богаевский. В этот же день ген. Деникин появился на Круге и обещал помочь войсками. При ген. Краснове ген. Деникин на Круг не приезжал. Круг же еще раньше послал ген. Попова на Кубань за помощью, так как ожидалась смена ген. Краснова, 3-го февраля эшелоны кубанцев были уже на станции Кущевка на границе с Дон. Областью. Пусть не подумают читатели, что это моя фантазия. Нет — это не фантазия. Эти войска пошли на Царицынский фронт, где красные пытались отрезать добр. части ген. Май-Маевского.
Но на северном Дон. Фронте никакой помощи оказано не было. Сильная пропаганда красных делала свое дело: 28 февр. 1919 г. на фронте начались митинги, а затем и «братание» с красными казачьих полков 28-го, Вешенского, Казанского и Мигулинского. Оно перешло в переговоры целого участка, красные парламентеры безбоязненно и свободно появлялись в каз. частях. Командный офицерский состав начал уходить. Казаки снимали с офицеров погоны, но их уходу не препятствовали. Эти полки подписали с красными мирный договор, и в первых числах марта вешенцы «открыли фронт» на протяжении 40 верст. Соседние полки тоже должны были отходить, бросая все тяжелое снаряжение. Вскоре красное командование аннулировало подписанный договор, и по следам ушедших казаков, красные вторглись с фронта в нейтральную зону Верхне-Донского округа. В Вешенскую вошли части 15-й Инзинской пех. дивизии красных, которые вели себя очень нагло: хозяевам, независимо от их числа, оставляли одну комнату-стряпуху, приказывали «не пищать» и «не беспокоить красных защитников пролетариата». Хорошо наевшись белого хлеба, товарищи из винтовок начинали стрелять по иконам и лампадам.
Вскоре 15-ю дивизию отправили на фронт. Пришли другие части и стали вести себя еще хуже. Население обезоружили вплоть до ножей. Начали закрывать церкви, училища, «социализировать» имущество граждан и церковную утварь Выполняя инструкции Высшего Революц. Совета, комиссары тешились грабежами и убийствами. Постепенно все это переполняло чашу терпения казаков, которые начали тайно собираться, обсуждать создавшееся положение и… говорить о необходимости восстания против красных. По ночам, тайно, пробираясь с хутора на хутор, инициаторы будущего восстания стали собирать сведения о желании и готовности казаков к немедленному выступлению. Казаки были согласны и готовы.
Восстание вспыхнуло 26 февр. 1919 г. В три дня оно охватило район станиц Казанской, Мигулинской, Вешенской, Еланской. В Мигулинской повстанцы захватили 8 орудий, 50 пулеметов, миллион винтовочных патронов («Трагедия казачества» том 2, стр. 239).
Красное командование решило сразу покончить с восстанием и послало свои лучшие войска: 2-й Революционный Московский полк (4.000 штыков), 4-й Кронштадтский полк (1800 матросов), бригаду курсантов (3.000 штыков), 5-й Заамурский кон. полк (800 сабель) и целый ряд карательных отрядов. Все части с многочисленной артиллерией и многими пулеметами. В марте против восставших было уже 14.000 штыков и сабель. Но они всюду громили красных.
В апреле из 8-й и 9-й сов. армии было послано еще по одной дивизии. К этому времени восстание охватило уже пространство в 10 тысяч кв. км. от ст. Усть-Медведицкой до г. Богучара. Обвод этого района был 400 верст. К 28 апр. у красных было 39.800 бойцов при 82-х орудиях и 341-м пулемете. По сов. данных у восставших было до 30-и тысяч при 6 орудиях и 24 пулеметах. Сов. командующий Южным фронтом писал: «восстание имело громадное значение для войск южного фронта не только в качестве фактора отвлечения войск с нашего фронта, но и как событие, подымавшее у противника новые силы для борьбы с сов, властью. Повстанцы выходили на сообщения армий, грабя обозы, нарушая ж. д. сообщение, управление войсками» (стр. 243-244).
По данным ес. Кудинова повстанческие войска вначале вели войну лишь оборонительную, избегая больших боев, но, используя знание местности и преимущества конницы, ночными набегами наносили большие поражения красным. После начали переходить к активным действиям большого масштаба. К восставшим примкнули и крестьяне слободы Березняки Воронежской губ. — 800 штыков с 8-ю пулеметами и полностью перешел к казакам Сердобский полк из мобилизованных хлеборобов.
Борьба была очень жестокой, пленных не брали ни одна ни другая сторона. У казаков в строю были все способные носить оружие. Были женщины, девушки, подростки, а мальчишки собирали свинец от пуль и лили из них новые.
Донское командование о восстании в Верхе-Донском округе знало по наслышке уже в половине марта, посылка первого аэроплана для установления связи закончилась неудачей, лишь второй самолет смог связаться с восставшими казаками.
Получив донесение от Кудинова, Дон. командование обратилось к ген. Деникину за разрешением послать восставшим помощь в виде специального отряда; (Дон. командование ему было подчинено), но он тогда не разрешил, и повстанцы остались без помощи.
4 мая, по донесениям Кудинова через вернувшегося летчика, у восставших было 6 дивизий 4-ех полкового состава — полк приблизительно 1.000 бойцов, 14 легких орудий, одна тяжелая пушка, 93 пулемета, 15 т. винтовок. Телефонная связь по всему фронту была налажена очень хорошо: со всех фронтов сведения поступали за 30 минут.
К этому времени Донская Армия отошла за р. Донец, а северо-восточная часть ее — за р. Дон. На Царицынском направлении, при помощи подошедших кубанцев, фронт задержался на pp. Сал и Маныч.
Хотя у донцов, после катастрофического отступления осталось мало боевой силы, но «дух сопротивления» потерян не был. И вся Донская армия 21 апр. перешла в наступление на всем своем северном фронте.
22 апр. 8-я дон. каз. кон. дивизия после упорного боя заняла г. Луганск. По приказу Дон командования она 23 апр. передала этот район пешим частям дивизии ген. Гусельщикова, а сама же получила особое задание войти в состав «Особого отряда» с задачей идти на соединение с восставшими казаками Верхне-Донского округа. В отряд входили 8-я. 9-я дон. каз. кон. дивизии 3-х полкового состава каждая при 2-х батареях по 4 орудия, бригада ген. Постовского в 2 полка с одной батареей в 4 орудия, отдельная батарея № 5 войск, стар. А. А. Упорникова, одного из лучших артиллеристов «Постоянной армии». Командовал Отрядом Ген. Штаба ген. Ф. Ф. Абрамов, 8-ой дивизией — ген. H. М. Кучеров, 9-ой — А. С. Секретев. Оба — отличные боевые кавалерийские начальники. Казаки им верили, любили их и по их приказу шли в «огонь и воду». Задачей Отряду было, переправившись через Донец, идти в С. З. направлении к станицам Вешенской и Казанской к восставшим казакам, которые ничего не знали об этом.
Место переправы выбрали восточнее Луганска против хут. Перебойный Гунровской станицы (прим. корректора: так в тексте. Хут. Перебойный Калитвенской станицы). Правый берег реки здесь был очень крутой и обрывистый. Для спуска к реке — с давних времен выемка через реку к хутору. Летом неглубокая река пересыхала, зимой замерзала. Левый берег пологий песчаный, покрытый сплошным тальником, подходившим вплотную к роще деревьев, бывшей примерно в полуверсте от реки и служившей отличной маскировкой нашей переправы. У красных — постоянного наблюдения за рекой — не было. Были отдельные пешие посты на очень большом расстоянии друг от друга. Донец на месте переправы — неширок, глубина доходила до пуза лошади.
С наступлением темноты, заранее заготовленные, узкие и небольшие пролеты для моста с перилами с одной стороны были прочно установлены в песчаном дне реки, отдельные звенья были прочно закреплены между собой и временный мост для пешеходов был готов, казаки, ведя на поводе, переводили по нему своих коней. Оружие, зарядные ящики, пулеметные повозки переправлялись на двух небольших паромах. К рассвету успели переправиться: авангард — 78-ой дон. каз. полк и моя 7-ая батарея. Остальные батареи, под общим командованием А. А. Упорникова, заняли закрытые позиции на другом берегу. Там же скрытно сосредоточилась вся остальная масса конницы; все они должны были переправиться лишь в случае успешного продвижения нашего авангарда. В случае неуспеха — А. А. Упорников огнем своих 20-ти орудий должен был прикрыть его отход. Авангардом командовал лихой и очень опытный полк. П. В. Савельев, командир 78-го полка.
Сотня, переправившаяся первой, повела глубокую разведку. Остальные, переправившись. спешились и заняли удобную позицию, примерно в версте от реки был подмытый весенним разливом бугор. Переправы полка и батареи прошли быстро и без задержек. В верстах двух от берега реки полк, почти без боя занял небольшой хутор Перебойный и повел наступление вместе с батареей на восток, в направлении станицы Каменской. Наше наступление вначале развивалось успешно.
Но часа через два из станицы, навстречу нам вышло два большого состава полка красных, с многими пулеметами и двумя батареями. Завязался бой. Я находился, как всегда при наступлении, в группе командира полка. При ее обстреле красной батареей был ранен в челюсть, но остался в строю, полк. Савельев, сказавший мне: «С этой группой красных нам не справиться. Вам нужно скорее переправляться обратно. Я с полком прикрою ваш отход. А полк может переправиться и вплавь». Хотя батарея красных и обстреливала нас, но, к нашему счастью, гранаты глохли в сыром песку и не рвались.
Видя наш отход в. ст. Упорников приготовился открыть огонь всеми 20-тью орудиями, но стрелять не начинал, решив в первую очередь уничтожить красную батарею. Вот она остановилась, номера слезли, стали снимать орудия с передков. И тут Упорников скомандовал «Огонь», сорок гранат, одна за другой разорвались на батарее красных, люди, лошади были побиты, разбиты пушки, зарядные ящики, начали рваться находившиеся там снаряды. До самого вечера своим огнем Упорников не подпускал никого к этой батарее. А вторая батарея красных не рискнула войти в сферу нашего огня, зная, что и она будет уничтожена. Моя же батарея быстро переправилась обратно, а конный полк, занимавший до темноты свои позиции, потом переправился вплавь.
На другой день, на рассвете стало известно, что заболел командир нашего отряда ген. Ф. Ф. Абрамов. В командование вступил по старшинству ген. Секретев. Ген. Кучеров сказал мне (да и у казаков шел об этом слух), что
ген. Абрамов — говорил ему, что эта задача не по его летам, что ее должен выполнять молодой кавалерийский начальник, и спросил меня, что думают по этому поводу пушкари? Я ответил, что пушкари узнав об этом, весело говорили: «Теперь с нашим Сашей Секретом мы дойдем наверняка…»
Ген. Секретев в бою был храбр и спокоен. Всем был доступен, в обращении был прост, а не «самодур», как некоторые другие начальники. Он всегда выслушивал мнение и младших командиров, его никто не боялся и, когда надо было, к нему все шли свободно… и офицеры и казаки. Он любил и берег казаков, на «убой» никого не посылал, и те платили ему тем же.
Рано утром он собрал всех начальников, до командиров батарей включительно и сказал примерно следующее: «Вам известна наша главная цель соединиться с восставшими казаками, разорвать кольцо красных. Задача не из легких. Но я твердо верю, я знаю, что при вашем содействии наши лихие казаки эту задачу выполнят. Первое, что мы должны сделать: выбрать удобное место переправы через Донец и затем прорвать ближайший фронт красных. Я знаю подходящее место не только по карте, я там сам бывал. Это против станции Репной (на линии Лихая-Царицын). Мы туда и пойдем».
Мы туда и двинулись, все были очень довольны, что ген. Секретев объяснил наш маневр, обычно этого не делалось.
(Окончание следует)
М. Бугураев
(1 votes, average: 4.00 out of 5)
Loading ...Читайте также: