РОДИМЫЙ КРАЙ — орган обще-казачьей мысли

Ударные части, иногда под другими наименованиями, были и в глубоком тылу. После «Великого октября» они открыто выступали против большевиков.

В калединское время на Дону был партизанский отряд сот. Грекова, известного под наименованием отряда «Белого дьявола». Быть может потому что Греков в результате ранения на германском фронте несмотря на молодые годы был совершенно седым. Сот. Греков — казак Кубанского Войска. О нем В. Севский в «Донской Волне» писал: «Греков — Чернецов для младшего возраста. Беженец из Майн-Рида».

Он начал «партизанить» еще на Германском фронте. В дни революции, находясь в Петрограде, в апреле 1917 г. объединив около себя группку казаков, по выражению комиссара Северного фронта В. Стойкевича — «головорезов», Греков обосновался на даче Дурного, откуда совершал набеги на большевицкие организации и держал в повиновении весь район Обуховского завода. По требованию Центрального Комитета солд. и раб. депутатов, Греков военным министром Керенским был «послан» в ссылку в Туркестанский край, в распоряжение командующего войсками Края. Там он был назначен командиром кубанской каз. конвойной сотни при штабе командующего. Под его командованием эта сотня превратилась в сотню «особого назначения», ставшей грозой для местных большевицких организаций. В дни «октября» она была единственной частью, оказавшей сопротивление красным в Ташкенте.

Возвращаясь к себе на Кубань, после ряда приключений и стычек с большевиками, пытавшихся разоружить сотню Грекова, она добралась до Дона. Видя, что в это время там начиналась борьба с большевиками, сотня Грекова обосновалась в ст. Иловайской, отдав себя в распоряжение Атамана Каледина. В частности она принимала участие в занятии Ростова в ноябре 1917 г.

Дальнейшая история его отряда известна.

***

Во время октябрьского переворота в Москве, в борьбе с ним, кроме юнкеров принимали участие и два ударных батальона: Бренский в составе которого были донцы тех казачьих сотен, которые в дни формирования батальона находились в Бренске, где поддерживали там порядок, и Московский батальон Военной Лиги, где были казаки-студенты московских университетов, кадеты московских корпусов, офицеры казаки разных Войск, находившиеся в Москве.

Брянский батальон прибыл добровольно в Москву 28 октября, в составе 175 человек.

Московский батальон формировавшийся в Покровских казармах. 26 октября, силой захватив винтовки стоявшего там запасного полка, добровольно отправился в Александровское Военное Училище. Двое юношей ударников, не успевших выйти из казарм, засев в верхнем этаже, из окна открыли огонь по большевикам. Один из них, донской казак «Коля», был тяжело ранен и скончался от ранения. Другой 14-тилетний кадет Покровский, расстреляв все патроны и не желая сдаваться, выбросился из окна и разбился на смерть.

После захвата власти большевиками в Москве, ударники этих батальонов перебрались частью в Оренбург в распоряжение Атамана Дутова, частью на Дон, где поступили в Добр. Армию. Переправлялись они туда под видом солдат бежавших из немецкого плена и на Дон сопровождались сестрой милосердия М.А. Нестерович.

На Дон первая группа в 142 человек уехала в сопровождении ун. оф. Хоменко, уроженца Дона. По дороге она «подобрала» несколько донских офицеров, в том числе и сот. Губарева, который позже, во время степного Похода, был начальником комендантской команды отряда Семилетова.

***

В дни октябрьского переворота в Петрограде в охране Зимнего Дворца одно время находился ударный батальон Северного фронта. Потом он был выведен из Дворца для охраны разных государственных учреждений. Дальнейшая судьба его неизвестна. В нем было больше десятка казаков 13-го и 15-го дон. каз. полков.

***

На Северном фронте был также Путиловский ударный батальон из рабочих и служащих Путиловских заводов. По некоторым данным начальником пулеметной команды был офицер Донского Войска, а команда разведчиков — офицер кубанец.

***

Нужно сказать и об женских ударных батальонах, один из которых заслужил боевую славу еще на германском фронте. В этом батальоне Бочкаревой были и донские казачки, главным образом из курсисток. В дни «октября» наиболее устойчивой частью был именно женский ударный батальон, единственный делавший вылазки из Зимнего Дворца и понесший большие потери. В составе его были и донские казачки и одна из них М. Богатырева позднее на Дону была в составе конно-офицерской сотни полк. Чернушенко в Степном Походе.

***

История Луганского ударного батальона начинается с июня 1917 г., когда в Петрограде по приказу командующего Петроградским Военным округом в июле 1917 г. началось его формирование, порученное шт. кап. Орлу которому было присвоено звание атамана отряда. Первыми откликнувшимися были донцы 4-го Дон. каз. полка во главе с подъес. К.М. Поповым, составившие с тремя десятками черногорцев и сербов основное ядро отряда и его конную часть. Вслед за ними поступило в отряд несколько десятков казаков 1-го дон. каз. полка, десятка два донцов из гвардейской запасной дон. батареи, из запасной сотни Л. Гв. Сводно-Казачьего полка и из 14-го дон. каз. полка. Из них была сформирована каз. сотня и команда разведчиков.

Верховный главнокомандующий ген. Корнилов сочувственно относившийся к образованию отряда, приказал перевести его в Лугу, в распоряжение его штаба. По его распоряжению отряд должен был состоять из пехотного батальона 5-ти ротного состава, из 4-ех стрелковых рот и одной гренадерской (бомбометчики), каз. сотни, эскадрона, конной и пешей команд разведчиков, 2-ух пулеметных команд, по 8-и пулеметов каждая, саперной команды, батареи из 4-ех орудий и т. д. всего свыше 2000 бойцов.

В дни «мятежа» ген. Корнилова отряд этот находился на станции Царско-Сельской ЖД в 12-и верстах от Петрограда, и ждал благоприятного момента, чтобы по собственной инициативе выступить в тылу большевицких петроградских частей, движущихся против 3-го Конного корпуса ген. Краснова, куда были высланы разъезды, вошедшие в связь с войсками ген. Краснова, но не получившие оттуда никаких распоряжений.

Когда «мятеж» ген. Корнилова был «ликвидирован» на отряд пошли гонения из Совета солд. и раб. депутатов, считавших эту часть подозрительной и ненадежной. В это время в отряде было свыше 1500 человек, но не было ни орудий, ни эскадрона и была лишь одна пулеметная команда. Конной каз. сотней командовал донской казак ес. К.И. Попов, а его брат В.И. Попов был начальником команды конных разведчиков.

Вскоре отряд перешел в Лугу, гарнизон которой, около 3000 солдат, смотрел на него косо, особенно потому, что в отряде не было комитетов. На митингах гарнизона раздавались голоса, что этот отряд нужно «стереть с лица земли», слались делегации в Псков, в Петроград в советы солд. и раб. депутатов с требованиями его расформировать.

Из-за болезни атамана Орла, покинувшего отряд, в его командование вступил ес. К.И. Попов. К этому времени из Военного Министерства поступило распоряжение о расформировании отряда. Ес. Попов, явившись на собрание местного Комитета с несколькими казаками потребовал, чтобы Совет отказался от своей просьбы расформировать отряд, что Совет обещал выполнить. От отряда же были отправлены две делегации: одна к военному министру Верховскому, другая, во главе с самим К.И. Поповым, к командующему Северным фронтом ген. Черемисову. В обоих инстанциях удалось добиться отмены распоряжения о расформировании отряда, а Черемисов отдал срочное распоряжение о срочном доформировании и переименовал его в Партизанский Отряд Северного фронта. Но тогда же в Пскове большевиками было совершено нападение на К.И. Попова, он был легко ранен в голову шашкой и должен был пролежать две недели в госпитале. На посту атамана отряда его заменял это время его брат подъес. В.И. Попов.

К октябрьскому перевороту отряд так и не мог доформироваться т.к. этому мешал фронтовой Комитет, не разрешая выдачи отряду на разные надобности. В дни переворота отряд был вызван Керенским в Гатчину на помощь войскам ген. Краснова. В это время Луганский Совет как раз решал вопрос пропускать ли через Лугу части следующие на помощь ген. Краснову. Братья Поповы, каждый с 5-ю казаками явившись на заседание Совета угрозами заставили его принять положительное решение. А после каз. сотня отряда совместно с 6-ой сотней 10-го Дон. полка арестовали штаб большевиков — Военно-Революционный Комитет. И в этот же день в Псков ездила одна рота отряда на помощь казакам 3-го корпуса и там ликвидировала выступление большевиков.

Первыми отправились в Гатчину конная сотня, команда разведчиков и пулеметная команда. Пеший батальон и подрывная команда должны были следовать следующим эшелоном, но на промежуточной станции оба эшелона были загнаны на запасный путь и были угнаны паровозы. И тогда как конные сотни приняли участие в борьбе с большевиками под Пулково и на ст. Александровская, пехота подошла к Гатчине только тогда, когда войска ген. Краснова отошли от Пулково к Гатчине и в самой Гатчине были уже большевики и фактически борьба была закончена. Выехавший на встречу партизанам-ударникам матрос Дыбенко в сопровождении казака 9-го Дон. каз. полка из войск ген. Краснова подтвердил окончание борьбы и «порекомендовал» им вернутся в Лугу, что и пришлось сделать всему отряду. Положение отряда в Луге было отчаянным. Большевики теперь открыто считали его «контрреволюционным» отрядом «корниловцев». Ясно было, что в ближайшем не избежать кровавого столкновения с гарнизоном.

С Дона были получены сведения, что там не признают власти большевиков и вступили с ними в борьбу. Но шли оттуда и тревожные сведения, что каз. полки на Дону склоны к нейтралитету, и К.И. Попов, решив каким-либо способом со своим отрядом пробраться на Дон для его защиты от большевиков, начал ходатайствовать перед штабом фронта об отправки отряда на Дон под видом переброски на Кавказский фронт. Ген. Лукирский против этого не возражал, но, не считая для себя возможным отдать соответствующее приказание, порекомендовал обратится в штаб 3-го Конного корпуса с просьбой отправить отряд на Дон, как часть 1-ой Донской дивизии. Но ген. Краснов тоже не счел себя достаточно компетентным, чтобы решить этот вопрос и посоветовал обратится в Ставку Верховного Главнокомандующего. Пока шли эти переговоры народный комиссар Антонов-Овсеенко прислал распоряжение отряду в 24 часа отправится в Валк, в распоряжение комиссара Нахимсона, грозя, в случае невыполнения приказа, объявить отряд вне закона, как предателей революции и изменников, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Однако срок отправки в Валк В.И. Попову удалось продлить и он отпустил на Дон часть казаков отдельными пассажирами, отправив также туда же разновременно несколько вагонов лошадей под видом больных и слабосильных в сопровождении значительной группы казаков.

Но казаки отряда, не желая поступать в распоряжение Нахимсона и, видя невозможность пробраться большой организованной группой на Дон, просили атамана отряда их отпустить — большинство их было добровольцами, а не военно-обязанными. В отряде осталось немного больше сотни человек, неказаков было около половины.

22 ноября остатки отряда погрузились в поезд, чтобы через Псков ехать на Валк, но у Попова были и подложные документы, что отряд через Бологое отправляется на Москву и дальше на Кавказ. Неудача осуществления этого проекты грозила гибелью, но ударники единогласно приняли это решение. До Донской границы ехали 15 суток с большими предосторожностями. Впереди и позади эшелона пассажирскими поездами продвигались «дозоры», производившие «разведку» на узловых станциях нет ли застав по дороге и нет ли погони. В случае опасности они должны были предупредить эшелон, чтобы он мог свернуть на другое направление или, выгрузившись, следовать походным порядком. Несмотря на все трудности, отряду удалось благополучно прибыть на Дон на ст. Алексиково. Отсюда была послана телеграмма Атаману Каледину, сообщавшая о прибытии отряда и о том, что он поступает в распоряжение Дон. Атамана.

В Урюпинской и ея районе находилась 7-ая Дон. каз. дивизия под командой полк. Пивоварова. Ген. Каледин приказал отряду перейти в Урюпинскую и поступить в распоряжение начальника 7-ой дивизии, казаки которой сильно заражены большевизмом и косо смотрели на прибывших ударников. Такое отношение могло в любой момент вылиться в кровавое столкновение, но пока казаки боялись трогать ударников-партизан, появлявшихся на улицах с ручными гранатами. Из Урюпинской атаман отряда К.И. Попов поехал с докладом к Атаману Каледину. Последний благодарил партизан-ударников за смелый и достойный подражания пример, за доставленное богатое вооружение и снаряжение. Тогда же отряд был переименован в Донской казачий партизанский отряд имени Атамана С.Т. Разина, а в Урюпинской ударников стали просто называть «разинцами». Тогда же Атаман Каледин назначил отряд в распоряжение вновь назначенного командующего войсками Хоперского округа ген. Потоцкого.

Существует версия, что когда К.И. Попов, вернувшись в Урюпинскую, явился к ген. Потоцкому и тот потребовал от него документы, К.И. Попов вынул из кармана шинели гранату «лимонку» и показывая ее генералу сказал: «вот мой документ. С такими документами мы и приехали с Луги на Дон». Вопрос был исчерпан.

Ген. Потоцкий дал отряду две задачи. Первая — ликвидировать в селе Михайловка при ст. Себряково большевицкий отряд, навести там порядок, занять винный склад № 7, где под охраной отряда производить продажу спирта и привозить вырученные деньги в Урюпинскую. Вторая — выделить часть отряда на линию ЖД Поворино-Царицын для наведения порядка на ЖД станциях и в населенных пунктах, прилегающих к ЖД и не допускать проникновения на Донскую землю элементов враждебных Атаману Каледину и его правительству.

Задачи обширные, а людей в отряде мало. Казаки, выехавшие из Луги раньше, вернуться в отряд еще не успели. Часть партизан-ударников была в отпуску. Всего в отряде оставалось около 80-ти человек.

К.И. Попов разделил отряд на две группы. Одну, немногим больше 30-ти человек с двумя пулеметами, под командой своего брата В.И. Попова он отправил на ст. Алексиково для выполнения второй задачи, а сам с 40 бойцами при 4-ех пулеметах взял на себя решение первой задачи.

1-го января 1918 года отряд разделился, чтобы никогда больше не встречаться. Каждая его часть погибла в отдельности в январе того же года.

Группа В.И. Попова в конце января после многочисленных стычек с красными на ЖД и установления советской власти в Урюпинской, с целью пробиться в Новочеркасск, спустилась в Верхне-Донкой округ и там погибла при неизвестных до сих пор обстоятельствах.

Группа К.И. Попова, согласно материалов опубликованных в журнале «Донская Волна», на рассвете 2-го января прибыла на ст. Себряково, ликвидировала там «царицынские нововведения», как на станции так и в селе Михайловка. В ночь на 3-ее января арестовала Военно-Революционный Комитет, отправив его в Урюпинскую в распоряжение ген. Потоцкого, обезоружила большевизанствующий 3-ий пеший Донской батальон, забрав 6 пулеметов, винтовки и т. д., освободила из тюрьмы его офицеров вместе с командиром батальона в. старш. Чеботаревым, заняла своими караулами казначейство и телеграф. В Михайловке воцарился порядок. 3-ий батальон вынес постановление выражавшее покорность Атаману Каледину, с выражением благодарности за действия отряда вынесли постановление и местные «хохлы», такие же постановления приносили и представители от сел и хуторов из района Михайловской слободы.

Отряд расположился на Спиртном заводе, находившемся у самой ЖД, на которой стояли вагоны «разинцев» с паровозом под парами. Проходившие через ст. Себряково эшелоны демобилизованных солдат и казаков присылали в штаб «разинцев» своих делегатов для осведомления, с их стороны чувствовалась враждебность к партизанам. Бывали случаи, когда эшелоны готовились идти «выбивать» разинцев из Склада, но им не хватало смелости, так как партизан боялись. С другой стороны сам К.И. Попов безстрашно ходил успокаивать бунтующие эшелоны. Много труда стоило ему поддерживать порядок со столь малым количеством людей, принимать делегатов проходящих эшелонов, их успокаивать и даже настраивать благоприятно, наблюдать за продажей спирта и отправлять суммы, вырученные от его продажи, в Урюпинскую. За короткий срок было выручено свыше 2-ух миллионов рублей.

12 января из Царицына к ст. Себряково подошел эшелон с 600 красногвардейцев с тремя орудиями, одно из них было 6-тидюймовым, и с несколькими пулеметами. 6 часов длился бой с разницами, укрывшимися за стенами спиртного завода. Красные потеряли свыше 200 человек, разинцы — 15. Станция была занята красными. Опасаясь, что артиллерийским огнем могут быть взорваны громадные баки со спиртом и тогда погибнет весь отряд, К.И. Попов с наступлением ночи погрузил свой отряд в «свои» вагоны и со «своим» паровозом ушел в Урюпинскую. Перед этим в Михайловке к разинцам присоединилось несколько офицеров 3-го Дон. пешего батальона. Среди них был сот. Пятницин, который, при гибели отряда у хут. Чаклова, спрятал на себе знамя разинцев к доставил его в Новочеркасск. Позже он ушел в Степной Поход с отрядом Гнилорыбова Умер во Франции в 1969 году.

Бои разинцев у Себряково были первыми боями на севере Дона, о которых писал Атаман Каледин в своем воззвании. Ген. Потоцкий в своих воспоминаниях отмечает, что разинцы были единственной надежной, но малочисленной частью.

В Урюпинской и ближайших к ней станицах были расположены 1-ый, 14-ый, 18-ый, 35-ый, возможно и другие донские казачьи полки, вернее их остатки, с явно выраженными большевицкими убеждениями, высказывающие угрозы расправиться с разинцами, для чего и для установления большевицкого режима под руководством Селиванова, 15-го января решили стянуться к ст. Урюпинской. Положение становилось безнадежным. Ген. Потоцкий предоставил К.И. Попову полную свободу действий и предложил ему уйти из Урюпинской. Разинцы перешли в хут. Горский, но после обстрела его казачьей батареей из ст. Котовской, 15 января походным порядком двинулись к Новочеркасску. В ту же ночь в хут. Горском явилась сотня 18-го Дон. каз. полка, разграбившая цейхгауз, оставленный разинцами. Другие полки послали погоню за разинцами в разных направлениях, сотня 35-го дон. каз. полка преследовала ген. Потоцкого, уехавшего из Урюпинской на автомобиле. Отряд разинцев шел на измученных больных лошадях в жестокую январскую стужу. Один за другим падали кони, для безлошадных людей приходилось нанимать подводы, иногда и самим в них впрягаться. Население всюду относилось недоброжелательно. В хут. Кирееве, Чернышевской станицы 4-е разинца оставшиеся там чтобы подковать лошадей были жестоко избиты, но им все же удалось бежать и присоединиться к отряду. Не давали ни пищи ни фуража, приходилось доставать их за очень высокую плату. По дороге часто приходилось переходить балки и небольшие речки, на которых лед не был достаточно прочным, подводы с боевыми припасами проваливались и приходилось по пояс в ледяной воде их вытаскивать. Люди и лошади были до крайности переутомлены, ночлеги были негостеприимны и тревожны, но все же разинцы настойчиво шли к поставленной цели.

В ночь на 25 января, благополучно миновав самый опасный пункт — переход ЖД. между Обливской и Морозовской, занятой сильными отрядами красной гвардии, отряд заночевал в 10-ти верстах от ст. Чернышевка, так как идти дальше уже не было сил. Ночь прошла благополучно. Но следующий день был последним днем отряда. Проходя хут. Верхне-Гнутов, были получены сведения, что станица Цымлянская активно выступила против Атамана Каледина, арестовала отряд юнкеров, приезжавших взять деньги из местного казначейства. Это заставило К.И. Попова изменить направление движения и двинуться на хут. Чакалов. Шли параллельно ЖД. и не далеко от нея. Тяжело нагруженные подводы поднимали грохот, поэтому пройти незамеченными было не возможно. Со ст. Чернышково было сообщено в Морозовскую о проходе «калединцев» и оттуда был послан сильный отряд красной гвардии на хут. Чакалов, где разинцы не ожидая погони, расположились на ночлег. В ночь на 26 января хутор был окружен красными. Разинцы приняли неравный бой, длившийся не долго. Первым был тяжело ранен атаман отряда К.И. Попов, 6 человек было убито, 12 ранеными были взяты в плен и отправлены в Морозовскую, где их три дня морили голодом, без медицинской помощи, потом отправили в Царицын, раздев почти до гола в холодном вагоне. Дальнейшая судьба их неизвестна, но есть некоторые съедения, что часть из них умерла в дороге от заражения крови, другие зверски замучены.

К.И. Попов в безсознательном состоянии был доставлен в земскую больницу ст. Морозовской. Царицынский совет требовал его в Царицын, как только это окажется возможным, а если умрет, доставить его труп. По настоянию врачей он оставался в больнице до каз. восстаний 2-го Донского округа и когда в Великий Четверг восставшие против красных казаки заняли Морозовскую, то нашли в больнице забытого большевиками в поспешности ухода есаула. Он был ранен пулей в горло с выходом в позвоночник. Долгое время он пробыл еще в госпиталях, поправился, но правая рука навсегда осталась бездействующей.

Из отряда, разгромленного в хут. Чакалове спаслось несколько человек, принявших активное участие в последствии в дни каз. Восстаний и в борьбе с большевиками в рядах Донской Армии. Знамя отряда разинцев, спасенное сот. Пятнициным было передано казакам Зотовской станицы. Потом в память о разинцах-хоперцах оно было во 2-ой сотне Хоперского полка, именовавшейся сотней Степана Разина.

Так закончилась красочная история Партизанского отряда Петроградского Военного Округа, в последствии Партизанского отряда имени атамана Степана Разина. В данное время, вероятно никого из «разинцев» в живых не осталось, но память о них должна сохраниться в истории Дона.

А. Падалкин

(Окончание следует)

© “Родимый Край” №111 МАРТ — АПРЕЛЬ 1974 г.