В № 103, стр. 56, правый столбец — ошибочно указано что получено поздравление от председателя отделения Каз. Союза на востоке Франции К. В. Кадыкова. Председателем его является Б.П. Хмарин, а К. В. Кадыков его казначеем, ведущим переписку с правлением Каз. Союза в Париже.
11 февраля Казачьим Союзом во Франции и входящими в него каз. организациями. Союзом Казаков-комбатантов и Объединениями Л.-Гв. Казачьего, Л.-Гв. Атаманского полков и Объединением Атаманского Военного Училища в кафедральном Соборе Св. Александра Невского была отслужена панихида по случаю Дня Казачьей Скорби.
10 окт. 1972 г. в г. Кременика (Чехословакия) скоропостижно скончался горный инженер А.А. Петров, 75 лет, ст. Луганской В.В.Д., о чем с прискорбием сообщают жена с двумя дочерьми и брат с женой.
Покойный окончил Реальное Училище в Петрограде. После революции принимал активное участие в борьбе против красных. Попав заграницу, в г. Пшиброме в Чехословакии окончил Горную Академию и после работал в г. Кременика по своей специальности до выхода на пенсию. Был женат на чехословачке, имел двух дочерей. Старшая осталась с матерью, а младшая окончив гимназию в Чехословакии и университет в Ленинграде преподает русский и чешский языки в Чехословацкой гимназии.
Принимая во внимание возраст Н.М. Мельникова и его скудное материальное положение пансионера дома для престарелых, Правление Казачьего Союза во Франции решило в начале 1970-го года создать фонд его имени с целью покрытия расходов, которые вызовет его смерть. Решение Правления и сбор средств держалось в тайне от Николая Михайловича и поэтому имена жертвователей в фонд не были до сих под объявлены в «Родимом Крае». Теперь после его кончины Правление считает своим долгом поименовать всех жертвователей и выразить им глубокую благодарность.
11-го декабря 1972 года в госпитале Аржантей, пригороде Парижа, скончался последний Председатель Правительства Всевеликого Войска Донского Николай Михайлович Мельников. Он был конечным звеном донской цепи общественных и политических деятелей периода вооруженной борьбы против большевиков, возможно, что последний из плеяды общерусских деятелей этого времени. Ушел от нас «последний из могикан».
11-го декабря 1972 года, в 7 часов вечера в госпитале Аржантей близ Парижа на 91-ом году жизни скончался последний председатель правительства Всевеликого Войска Донского Николай Михайлович Мельников. Ушел от нас «последний из могикан». так выразился в своем надгробном слове председатель Казачьего Союза В.М. Кузнецов.
Негреющее, зимнее солнце прорвало пелену низких, серых облаков и ярко озарило развернувшийся вдоль побережья, город. На фоне хмурого неба, четко выступили контуры церквей, больших зданий и россыпи жилых домов…
Такой мне запомнилась, увиденная с палубы парохода, Евпатория в полдень 2 ноября 1920 года… Поясню: почему мне — в те далекие годы кадету 3-го класса Второго Донского Кад. Корпуса — врезался в память именно этот день. Ответ прост: этот день для меня, как и для сотен тысяч русских людей, был днем перелома моего жизненного пути. Начало ноября 1920 г. было ознаменовано во всех портах Крыма спешной погрузкой на корабли, уходивших в полную неизвестность, бойцов Белой Армии и десятков тысяч беженцев.
Моим героем, в данном случае, является вовсе не гимн французского народа, а сотник Л.-Гв. Казачьего Его Величества полка, Николай Павлович Воронин. Должен заметить, что этот полк, вопреки обще-гвардейским правилам, комплектовался офицерами из всех военных училищ, начиная от Пажей и кончая юнкерами из Новочеркасского казачьего училища. В отличие от Атаманцев, в данном полку служили, кроме природных донцов, так же и представители старой российской аристократии, как князья Трубецкие, графы Орловы-Денисовы, графы Граббе, графы Канкрины, Нарышкины, герцоги Лейхтенбергские и князья Радзивилы.
«Дедушка — проснись: уж кончилось, идем домой…» тихо сказал внук Тихон, 17-ти летний, стройный казаченок.
Дедушка, Викентий Федорович Дубов, действительно спал стоя. Часто с ним это бывало. В церкви, во время всеношной, он подходил почти к самому аналою, становился с правой стороны, истово крестясь и кланяясь. Но через некоторое время он уже стоял как столб: руки по-швам, грудь выпячена, голова прямо, только глаза закрыты, и спит он, не покачнется Все это знали и не безпокоили его. Сколько ему было лет — Бог знает. Голова, и борода до пояса были белыми, как снег. Высокий, крепкий, могучий старик-богатырь, действительно он был как настоящий столетний дуб. Ходил бодро. Старуха его умерла давно. Жил с сыном. У сына было двое детей: мальчик Тихон или Тишунька и девочка Ульяна. Умерли сын и сноха и дети остались на попечении деда. Души в них не чаял старый. Скоро выдал внучку замуж, посваталась хорошая и богатая семья. Остались вдвоем дедушка с внуком, хозяйство было небольшое, пара быков, корова, рабочая лошадь. Наконец и Тихона взяли в зятья соседи за свою единственную дочь Аннушку. Люди они были не богатые, но верующие, честные. Дедушка, отдавая внука, всплакнул, но сказал: «Счастлив я, внучек, что Бог дал тебе сироте, такую жену и ея родителей. Живи и почитай их, как своих и Бог Тебя не оставит». Сваты не оставили дедушку: взяли к себе, у них и скончался старый вахмистр Викентий Федорович Дубов, окруженный любовью близких людей.
В № 102 «Род. Края» было отмечено издание во Франции книги на французском языке французского журналиста-писателя Ива Бреере «Казаки». В ней, в числе многочисленных иллюстраций, помещена и обложка «Род. Края» с пояснительной надписью: «Они (то есть казаки) всегда были символом славы в глазах русского народа и олицетворяли военное искусство». Между прочим, та же обложка, но без названия журнала помещена, без ведома редакции, и в книге В.Г. Глазкова «Hystory of the Cossaks» с другой пояснительной надписью: «Характерные типы казаков начала 20-го столетия. По середине донской казак, слева кубанец, справа терец. Рисунок художника Виктора Иванова».
Терпи казак! Пускай невзгоды
Тебя терзают и гнетут,
Пускай труды, бои, походы
Остаток сил твоих убьют…
Но ты терпи, казак природный,
Смотри с надеждою вперед:
С слезами радости, свободный
Придет тебя встречать народ!
Не подчинившись комиссарам,
Не жил под красным ты ярмом,
Ты жизнь свою прожил не даром,
Рожден не даром казаком!…
Терпи казак!…
Дальше…
(Продолжение № 104)
Репная находилась много выше уровня р. Донца. От бугра, на котором она была расположена, местность шла к реке с небольшим уклоном, без рытвин, канав, кустарников, то есть была очень удобной для конной атаки. На нашей стороне красные имели большой хорошо оборудованный плацдарм с глубоким, полного профиля окопом. Перед ним — проволочные заграждения в 8 рядов кольев. Много специально оборудованных пулеметных укрытых гнезд. Этот участок по фронту был около версты с половиной с глубиной его до 200-300 сажень. Через Донец, шириной здесь в 150-200 сажень был наплавной мост. Река здесь делала очень крутой поворот к северу и так текла около двух верст, когда опять принимала свое прежнее направление.