РОДИМЫЙ КРАЙ — орган обще-казачьей мысли

26 апреля 1975 года в Квинс-Колледже в Нью-Йорке состоялась конференция Амери­канской ассоциации преподавателей славян­ских языков и литературы ААТСЕЕЛ, где темой была дискуссия нескольких профессо­ров «Кто автор “Тихого Дона”?».

Компания скучнейшая, подумал я, и ни­чего нового эти профессора не скажут. Но поскольку погода была весенняя и Квинс-Колледж рядом со мной, то я сел с женой в машину и поехал. Ведь в кино везде только порнография, да еще и платить надо, а тут хоть бесплатно.

На конференции присутствовало около 60 преподавателей русского языка и литерату­ры в американских колледжах. В дискуссии принимали участие профессор Герман Ермо­лаев из Принстонского университета, профессор Давид Стюарт из Пенсильванского уни­верситета, профессор Роберт Магвайр из Колумбийского университета и сотрудник Русского института при Колумбийском уни­верситете Макс Хэйворд, специализировав­шийся, как переводчик последних советских «диссидентов».

Началось все с того, что некий якобы со­ветский литературовед, почему-то спрятав­шийся за инициалом «Д», и который сразу же за этим умер, написал книжку «Стремя “Тихого Дона”», где он уверяет, что это пла­гиат, и что Шолохов — литературный вор. А Солженицын написал к этому «Стремени» предисловие и дополнение, закрепив все это, спереди и сзади, авторитетом нобелевского лауреата и тоже лягнув копытом другого но­белевского лауреата — Шолохова.

Ну, думаю, профессора партдисциплины не нарушат и будут повторять то же самое. По­этому я сел подальше, чтобы можно было незаметно вздремнуть.

Первым, с основным докладом, выступил проф. Герман Ермолаев. Сижу я и не верю своим ушам: проф. Ермолаев считает, что «Тихий Дон» написал — таки да! — сам Шолохов!»

Здесь надо заметить, что проф. Ермолаев не из тех профессоров, которые обычно пе­чатаются в «Новом Русском Слове». Там — инструктора русского языка, ассистенты и, в лучшем случае, доценты, которые по американской привычке только называют себя профессорами, и которых не печатают в другом месте, как в НРС. А проф. Ермолаев настоящий «полный» профессор, да еще Принстонского университета, который, пос­ле Гарварда, считается лучшим в США. Кро­ме того, проф. Ермолаев писал о Шолохове свою докторскую диссертацию и является специалистом именно по Шолохову.

Советский литературовед-призрак, спря­гавшийся за инициалом «Д» и сразу же окочурившийся, и его адвокат Солженицын утверждают, что «Тихий Дон» написал, в принципе, якобы не Шолохов, а донской пи­сатель Федор Крюков, который умер в 1920 г., и манускрипт которого Шолохов якобы сплагиатировал.

В советской Литературной энциклопедии о Ф. Крюкове стоит: «В 1906 г. избран депу­татом 1-й Гос. думы от Области Войска Дон­ского. Был одним из учредителей партии «народных социалистов». В 1606-07 высту­пал в Думе и в печати против использования донских полков (одним из этих полков ко­мандовал мой дед. Г.К.) для подавления революц. выступлений. В.И. Ленин использовал очерк К. «Без огня» в ст. «Что делается в народничестве и что делается в деревне?» (см. Соч., т. 18, с. 520, 522-23)».

В общем, Федя Крюков был левым маль­чиком. После роспуска Думы, за подписание Выборгского воззвания, он был осужден су­дом и лишен права государственной службы, а правительство даже запретило этому «де­путату» въезд на территорию Области Вой­ска Донского. Вернулся он на Дон только после Февральской революции.

Поскольку писания Ф. Крюкова можно найти в библиотеках, проф. Ермолаев пос­троил свой анализ авторства «Тихого До­на» прежде всего на сравнении творчества Шолохова и Крюкова. Вывод такой: Крюков писатель серенький, слабенький, без блеска, без проблеска. А Шолохов показал свою силу уже в своих ранних «Донских рассказах». Как же мог сильный писатель Шолохов пе­редрать «Тихий Дон» у слабенького и се­ренького бумагомарателя Крюкова?

Э-э, думаю я, явное нарушение партдисци­плины!? Чтобы лучше слышать, я даже встал и потихонечку пересел в первый ряд.

Затем проф. Ермолаев перешел к очень деловому лексическому анализу отрывков из Шолохова и Крюкова. Например, характер­ные повторы прилагательных, метафор, об­разов. Это как дактилоскопический анализ отпечатков пальцев данных авторов. Ведь у каждого автора есть свой собственный почерк — не только внешний, но и внутренний.

И получается, что Шолохов — это Шоло­хов, а Крюков — это Крюков. Ничего обще­го у них нет. И «Тихий Дон» написал — таки да! — Шолохов.

А я сижу и думаю: «Хм, но что же это значит? Ведь это значит, что Солженицын лжец и клеветник. Один нобелевский лауре­ат пытается оплевать другого нобелевского лауреата. Клевета на высшем уровне!

Проф. Ермолаев говорил больше часа. Он приводил даже языковые ляпсусы и ошибки Шолохова, которые были в первых изданиях «Тихого Дона», но потом были убраны ре­дакторами. Эти ошибки и ляпсусы были вполне естественны для Шолохова, у кото­рого не было достаточного образования, но был талант, искра Божия. Но эти языковые ляпсусы были совершенно невозможны для Крюкова, человека с университетским обра­зованием и редактора крупного журнала «Русское богатство», но человека беста­ланного.

После того, как проф. Ермолаев раздолбал лжеавтора Федю Крюкова (а, следовательно и анонимку «Д»; за которым спрятался Солженицын), выступил профессор Давид Стю­арт, тоже, как говорят в Америке, «полный» профессор Пенсильванского университета.

Ну, думаю, этот теперь восстановит партдисциплину (как же — ведь оплевали «само­го» Солженицына!?) — и будет оплевывать Шолохова. Я опять пересел в задний ряд и приготовился вздремнуть. Это у меня такая привычка еще со студенческой скамьи: ло­шади спят стоя, а я, когда скучно, могу спать с открытыми глазами.

Проф. Стюарт, тоже крупный специалист по Шолохову, долго бормотал что-то по-ан­глийски, да еще себе под нос. Но вздремнуть мне не удалось. Хм, кажется, проф. Стюарт тоже нарушает партдисциплину? Чтобы луч­ше слышать, я опять пересел в первый ряд и даже закурил. В американских универси­тетах на лекциях можно не только курить, но даже и совать профессору в нос свои бо­сые и грязные ноги, как это делают студен­ты-хиппи. Демократия!

После тщательного анализа проф. Стюарт тоже пришел к заключению, что «Тихий Дон» написал сам Шолохов. Вот те на, ду­маю я. Уже второй профессор говорит, что Солженицын — нобелевский… лжец и кле­ветник!? Как же это так?

Третьим номером программы выступил профессор Роберт Магвайр из Колумбийского университета, тоже человек авторитетный. Хотя проф. Магвайр должен был выступать в качестве оппонента, но и он тоже присое­динился к мнению своих ученых коллег, что «Тихий Дон» написал вовсе не Федя Крю­ков с помощью Солженицына, а сам Шоло­хов.

Итак, исходя из обратного, уже третий профессор утверждает, что Солженицын… хм, того… как это называется? Забавно…

Четвертым и последним выступил Макс Хэйкорд из Русского института при Колум­бийском университете. Хотя у этого Макса Хэйворда и чистокровное английское имя, но это чистокровный еврей с еврейским акцен­том, который занимается, в основном, пере­водами советских декадентов, диссидентов, инакомыслящих из дурдомов и прочих левых мальчиков.

В начале своего выступления Макс Хейворд перекривился и заявил, что хотя, по его мнению, Шолохов и «сукин сын», так как не поддерживает диссидентов-неодекадентов, но «Тихий Дон» Шолохов, к сожа­лению, написал сам. И даже без помощи Крюкова и Солженицына.

Аудитория из 60 преподавателей русского языка и литературы молча выслушала это очень интересное заявление четырех очень авторитетных людей. Итак, все четыре авто­ритета единогласно заявляют, что Шолохов написал «Тихий Дон» сам, что никакого пла­гиата там нет. Но ведь это одновременно означает, что Солженицын, который обви­няет Шолохова в плагиате, — это нобелев­ский лжец и клеветник?!

Думаете, что кто-либо из присутствующих задал этот вопрос в порядке дискуссий? Нет! Все молчали, как солженицынские «кролики».

И я тоже молчал. Просто из вежливости. Ведь я здесь человек посторонний. Хорошо хоть здесь правду сказали — на академиче­ском уровне. Хотя я эту правду и сам знал.

Году этак в 1969 среди кандидатов на док­торскую степень в области русской литера­туры ходило заманчивое предложение: сти­пендия в 5.000 долларов. Но при этом ма­ленький «соцзаказ» — требуется доказать, что Шолохов НЕ автор «Тихого Дона». Кто-то соблазнился, сидел и копался в этой об­ласти. Потом эту «диссертацию» пустили под маркой анонимного «советского литера­туроведа Д.», который сразу же сыграл в ящик. А для пущей важности расписаться под этим дали Солженицыну. Типичная фальшивка. Психологическая война.

Ведь я сам работал в области этой психвойны и мог бы накатать целую диссертацию о таких фальшивках.

После конференции устроили обычное аме­риканское угощение: чай и какие-то орешки. А проф. Ермолаев ходит и раздает какие-то бумажки. И мне тоже дает.

Смотрю я на эти бумажки и не верю своим глазам. Первая бумажка: фотостат из прото­колов американского Конгресса от 20 марта 1975 года, где член Конгресса Джесси Хелмс требует от президента США, чтобы Солже­ницыну дали почетное гражданство США. Здесь нужно заметить, что Джесси Хелмс полукровка, полунегр, а вторая половина??? И Солженицын тоже полукровка, полуеврей. И чего это Джесси закатил такую истерику? Прировнять лжеца и клеветника к почетному гражданину США Уинстону Черчиллю!?

Следующая бумажка: отпечатанное на ро­таторе письмо президенту США, в Белый Дом, где я якобы присоединяюсь к решению Конгресса, чтобы президент США дал Сол­женицыну почетное гражданство США.

Третья бумажка: оплаченный конверт с адресом Белого Дима в Вашингтоне. Только подпишись — и брось в почтовый ящик.

А я смотрю на все это и думаю: «Только что проф. Ермолаев доказал, что Солженицын нобелевский лжец и клеветник, то есть сукин сын. А теперь этот же проф. Ермолаев сует мне бумажки, чтобы я подписался, что­бы этому сукиному сыну дали почетное гра­жданство США! Где же здесь логика?

Ладно, подвез я проф. Ермолаева до метро на моей машине. Потом сел дома и думаю: что же делать с этими идиотскими бумаж­ками. И оплаченный конверт с адресом Бело­го Дома. Выбрасывать его как-то неудобно. Что же делать?

В общем, отправил я все это по адресу пре­зидента Джерри Форда — в Белый Дом. Но не подписался там, где полагается. А написал президенту Форду внизу несколько личных слов — и подписался только под этим.

И забыл об этом. Просто исполнил свой гражданский долг.

Кстати, свой доклад проф. Ермолаев делал также 20 марта 1975 года в зале Св. Серафимовского фонда в Нью-Йорке и 4 апреля 1975 года на фарме РОБА. Кроме того, этот доклад был отпечатан в строго академичес­ком журнале преподавателей славянских языков и литературы «Славик анд Ист Европиен Джорнал» № 3, осень 1974 г., стр. 299-­310.

Но в нашей свободной и демократической прессе об этом ни гугу. Как воды в рот набрали. И где только у этих всезнаек глаза и уши? Как те три забавных масонских обе­зьянки, которые ничего не видят, ничего не слышат и ничего не говорят.

А потом у меня начались всякие чудеса. Получаю я по почте пакет от некого «Амери­канского Совета Безопасности». Сначала я хотел просто выбросить его в мусорный ящик, как всякую непрошенную рекламу, которая приходит по почте. Потом вижу, что это официальное приглашение быть совет­ником этого самого «Американского Совета Безопасности». Для ясности тут же прило­жен и список этого Совета: весь высший ге­нералитет Пентагона! Включая всех началь­ников американского Генерального Штаба за последние 20 лет. Там же крупнейшие атом­ные ученые, профессора государственного права, магнаты индустрии и так далее.

Хм, думаю, что это такое? Может быть, ошиблись адресом…

Но если вы думаете, что это фельетон, что это просто фантазия, то посмотрите на фо­токопию оригинала — в моей книге «Имя мое легион» на странице 520.

Потом приходит по почте второй пакет — от какой-то «Международной Платформы» или сокращенно ИПА. Сначала я тоже хотел выбросить это в мусорный ящик, чтобы не тратить время на чтение всякой чепухи. По­том пробегаю глазами и вижу, что меня очень вежливо приглашают быть членом ка­кой-то забавной Ассоциации, которая сооб­щает о себе следующее:

1. Членами этой Ассоциации были или яв­ляются почти все американские президенты 20-го века. В том числе: президент Теодор Рузвельт, президент Вильям Тафт, президент Вудро Вильсон, президент Герберт Гувер, президент Франклин Рузвельт, президент Гарри Трумэн, президент Джон Кеннеди, президент Линдон Джонсон, президент Ри­чард Никсон — и президент Джерри Форд. Тот самый, которому я написал несколько теплых слов.

Я читаю и думаю: «Хм, только меня там не хватало…»

2. Затем идет всякий винегрет из мульти­миллионеров. Тут и супермилилонер Нельсон Рокфеллер (который умудрился платить на­логов меньше, чем я), к тому же вице-президент США. Следом миллионер Корнелиус Вандербильд. Рядом миллионер Аверелл Гарриман, личный посланник президента Руз­вельта при Сталине. Тут и почетный граж­данин США по имени Уинстон Черчилль. Тут же легендарный начальник Эф-Би-Ай Эдгар Гувер. А следом за ним советник президен­та Генри Киссингер.

Читаю я это приглашение и думаю: «А зачем это я им понадобился?»

3. В приложенном списке членов ИПА есть и люди прессы: крупнейшие журналисты, делатели общественного мнения, как Волтер Липпман, Дру Пирсон и от телевизии Волтер Кронкайт (но Андрея Седых из « Нового Рус­ского Слова» там нет). Тут же посол США в ОН Артур Гольдберг. И рядышком с ним — Веньямин Франклин, отец американской де­мократии. Затем следует создатель амери­канских сателлитов д-р Вернер фон Браун. Ну, а потом всякая мелочь: сенаторы, кон­грессмены, министры, послы и так далее. И все перемешано в одну кучу.

А я читаю этот списочек и думаю: «Но причем здесь я?»

Должен сказать, что из братцев-писателей в этом списке я нашел только двух, да и то покойников: англичанина Чарлза Диккенса и янки Марка Твена. Хэмингуэя нет. Фолькнера нет. И даже Солженицына нет.

Листаю я эти бумажки и думаю: «А что я там буду делать между Диккенсом и Марком Твеном?»

В приглашении очень вежливо сообщается, что совет директоров и членская комиссия рекомендуют пригласить меня в члены этой Ассоциации. Но почему — неизвестно?!

Затем скромно объясняется, что это, веро­ятно, самый влиятельный, самый старый и самый почетный «Клуб» в США, существу­ющий уже в течение четырех поколений, что членство в этом «Клубе», пожалуй, са­мое почетное в мире, и что это является важ­ной частью «американской системы».

Ежегодно они собираются на свою Конвен­цию в Вашингтоне. А йотом веселый пикник на лужайке Белого Дома. Так просто — как у себя дома.

Связующим звеном между членами этой Ассоциации является журнал «Талант», ко­торый рассылается только членам ИПА, «чьи слова, идеи и действия важны для их соотечественников к Членство только по спе­циальному приглашению.

Дальше: «Вас приглашают в члены ИПА, поскольку мы считаем, что Вы будете полно­стью соответствовать тем членам, которых мы уже имеем».

А я сижу и думаю: «Хм… Спасибо за честь, но боюсь, что резвиться на лужайке Белого Дома меня что-то не привлекает».

Но если кто подумает, что все это мне толь­ко приснилось, то посмотрите на фотокопию оригинала в моей книге «Имя мое легион» на стр. 521.

Однако, на этом дело не кончилось. Вскоре получаю я личное письмо от самого прези­дента США Джерри Форда. Прямо из Бело­го Дома. Почтовый ящик такой-то То есть конфиденциальное.

Начинается это письмо так: «Дорогой ми­стер Климов! Я пишу Вам сегодня лично, чтобы попросить Вас о помощи в одном во­просе, который является для меня очень важным».

Дальше я не цитирую, поскольку письмо конфиденциальное. И я не хочу выдавать государственные тайны президента США.

Но если кто подумает, что это фантазия, то учтите, что за подобные шуточки насчет официальных лиц по американским законам можно иметь больше неприятностей, чем Солженицын имел от Брежнева.

Когда-то отец реформации Мартин Лютер по ночам вел дискуссии с чертом. Однажды он даже запустил в черта чернильницей. Го­ворят, что с тех пор черт поселился в чер­нилах и печатной краске. Так или иначе, но Мартин Лютер сам признается, что по утрам, в своих проповедях, он часто пользовался идеями и доводами своего друга-черта.

А поскольку я тоже немножко интересу­юсь сатановедением, то и я тоже завел себе соответствующего черта. И иногда, как Мар­тин Лютер, советуюсь с ним.

В общем, нажал я кнопочку, вызвал моего черта и спрашиваю:

— Эй, что это за чертовщина? С этими странными письмами…

А черт хитро ухмыляется и отвечает:

— Да все это очень просто. Ведь вы пре­зиденту Форду писали?

— Ну и что?

— Видите ли, президентам и вождям очень любят писать всякие сумасшедшие и поме­шанные. Как, например, Солженицын со сво­им «Письмом вождям СССР».

— Ну и что?

— Поэтому и о вас тоже запросили куда надо. А оттуда отвечают, что мистер Климов — это тайный советник советского прави­тельства. Такой тайный, что он этого даже сам не знает.

— Как так?

— Да очень просто. Или, может быть, вы скажете, что «Князя» и «Легион» это не вы писали? А это читают не только эми­грантские пенсионеры, но и всякие хитрые органы, которых все это очень интересует. И не только в Москве, но и в Вашингтоне. Ведь Москва теперь делает все в точности по вашим рецептам. Например, ваш спец­проект «Голем», то есть дурдома. Или ваш спецпроект «Агасфер», то есть 3-я эмиграция из СССР. Поэтому в Вашингтоне вас за­регистрировали как тайного советника совет­ских вождей. Знаете, вроде советского Бер­нарда Баруха.

— А почему эти странные письма?

— Ну, надеются, что вы им тоже что-нибудь посоветуете… Ведь вы оказались един­ственным человеком, который дал президен­ту Форду толковый совет — насчет Солже­ницына.

— Ну и что?

— А вот погодите. Скоро вы сами увидите…

— Эх, пошел к черту! — махнул я рукой. И черт исчез в облаке серы.

Как обещал черт, ждать мне пришлось не­долго. Вскоре в прессе поднялся дикий гвалт, вой и хай на весь белый свет. Оказывается, Солженицын прибыл в США, чтобы благос­клонно принять из рук президента США лав­ровый венок почетного гражданина США.

Но получился маленький конфуз. Прези­дент Форд не только не дал ему никакого почетного гражданства, но даже и не захотел принять его. Но Солженицын и здесь сделал, вольтфас, нагло заявив, что это дескать не президент Форд не хочет с ним встречаться, а наоборот — это он, Солженицын, не хочет осчастливить президента Форда своим визи­том!

В прессе дикая свистопляска. Светопреста­вление! Словно наступили на хвост не толь­ко сатане, но и антихристу. И сразу стали обвинять в этом советника президента Форда — Генри Киссингера. Что это мол он посо­ветовал.

Но я по секрету признаюсь, что виноват в этом вовсе не Генри Киссингер. Это я посо­ветовал президенту Форду. Как советник Американского Совета Безопасности. Кроме того, как джентльмен, я не хочу подводить моего коллегу по ИПА Генри Киссингера. На него, бедного, и так всех собак вешают.

В свое время Солженицын накропал хан­жескую статью-истерику «Жить не по лжи!» И призывает всех каяться. Ну, вот, и я тоже решил покаяться в своих грехах. Ведь это я не дал ему почетного граждан­ства США. Как нобелевскому лжецу и кле­ветнику!

Григорий Климов

 

От редакции: Г. Климов является автором нашумевших книг «Князь мира сего» (2-е изд. выходит в начале 1977 г.), «Имя мое легион» (вышла в сентября 1976 г.), «Кры­лья холопа» и «Дело №69». Все эти книги можно заказывать в издательстве «Славия» по адресу: SLAVIA Press P.O. Box 199 Woodridge, N.Y. 12789 (USA)

© “Родимый Край” № 125 НОЯБРЬ – ДЕКАБРЬ 1976